– Ты ведь видела фотографии.
– Я – да. Остальные увидят их только через две недели, после выхода свежего номера «Планеты». Кстати, Коллинз в восторге.
– Не преувеличивай.
– Нет, правда. Как только ты сегодня ушла из редакции, он тут же начал петь тебе дифирамбы.
– Представляю выражение лица Миранды, – усмехнулась Беатрис.
– Даже и не представляй. Спать будешь плохо.
– Я всего лишь выполнила свою работу, – застеснялась от обращенных на нее взглядов Беатрис.
– Как всегда на пять с плюсом, – громо-гласно произнесла Бренда. – Предлагаю тост за нашу звезду, лучшего фотографа штата Южная Каролина, Беатрис Ричардс.
– Бренда, у тебя ведь сегодня день рождения, а ты… – Однако слова Беатрис утонули в общем одобрительном хоре голосов.
– Мы ведь с тобой толком и не поговорили после твоего приезда. – В голосе Бренды прозвенели нотки обиды.
– Извини, мне было совершенно некогда. Нужно было привести в порядок дом, разложить вещи, купить продукты…
– Это заняло бы от силы полдня. Что же ты делала еще целые сутки? – с пристрастием прокурора спросила Бренда.
– Пока зашла в редакцию, отдала Коллинзу снимки…
– Ты заскочила всего на пару минут и тут же умчалась восвояси.
– Тогда считай, что в этих восвоясях я и была, – довольно резко парировала Беатрис. Во-первых, допрос затянулся, чем привлек чрезмерное, по ее мнению, внимание гостей, а во-вторых, ответить честно на вопросы подруги она не могла.
Не скажет же она, что проявляла, а затем прятала по всем углам негативы и фотографии преступника? Вот смеху бы было! Представляете, ребята, несколько дней назад я стала свидетельницей сокрытия преступления. Каким образом? Нащелкала десяток снимков о том, как парень сбросил в подземное озеро труп. О да, без сомнения, она бы произвела сегодня фурор. Возможно, ее рассказ позабавил бы друзей даже больше дешевого сувенирного гнома.
Вернувшись домой, Беатрис дала себе обещание забыть о случившемся. Во всяком случае, сделать для этого все возможное. Пусть она поступала не как законопослушный гражданин Соединенных Штатов, нов первую очередь она была обычным человеком. И, как ни стыдно было признаться в этом даже самой себе, Беатрис боялась. Боялась, что ей не поверят журналисты и полиция. Боялась, что ей устроят очную ставку. Вызовут для снятия показаний в Атланту. Попросят опознать преступника. Безусловно, доказательством ее слов послужили бы сделанные в пещере фотографии. Однако их качество оставляло желать лучшего. В режиме ночной съемки очертания предметов получились несколько размытыми. А настраивать «никон» у нее не было времени.
Предположим, что ей поверили. Приложили фотографии к расследованию убийства. Вызвали на опознание. А она растерялась. Не смогла узнать преступника при дневном освещении. В пещере она была так напугана, что запросто могла мысленно исказить облик злодея.
А если она ошибется? Обвинит ни в чем не повинного человека? Разрушит его жизнь? Опозорит перед родственниками и знакомыми? Чем она сможет тогда загладить свою вину? Извиниться и пожелать ему счастья в дальнейшей жизни? Вряд ли человек, лишившийся по ее вине семьи и перспективной работы, оценит ее гражданскую позицию.
А если она ошиблась в другом? Что, если тот парень в пещере всего лишь эксцентрическая личность? Вдруг у него такой своеобразный способ избавления от старой рухляди? Возможно, он всего лишь выбросил протертый до дыр ковер.
