Читать онлайн Mirei Han - Операция «Гвоздика»

В цеху бесперебойно раздавались лязганье металлических деталей в гальваническом барабане и гул, что издавал огромный механизм. Едкий дым химикатов свербил нос, заставляя отвлекаться от работы, чтобы почесать его короткими ногтями изнутри. Чувствительная слизистая, как и вся кожа реагировала на щёлочь, частички которой витали в воздухе.

Со стороны второго барабана послышалось недовольное бурчание. Седая покрытая бисеринками пота облысевшая макушка Михаила Ивановича выглянула из-за механизма.

– Надо спать с женщиной, а не с гальваникой в обнимку, – ворчал старик. – Я у вас как прописался. Как что-то сломается, то у моей каморки собирается столпотворение. Никакого покоя.

Михаил Иванович вновь опустился на корточки перед проводами, скрываясь от чужих глаз.

– А у меня, между прочим, таких как вы ещё пол завода! То у строителей шуруповёрт отъебнёт, то станок странно пыхтит от перенапряжения, то вы, то с малярки инструменты опять выклянчивают.

Последние, не переставая насаживать пружины на крючки, широко улыбнулись друг другу, подмигивая. В разговор включился Даниил, подавая электрику ржавый ключ.

– Да Бог с тобой, Иваныч. Всё бухтишь и бухтишь. Возраст даёт своё? Тебе бы что-нибудь успокаивающего выпить…

Михаила Ивановича, единственного электрика на всëм пружинно-механическом заводе, мужчины уважали, а так называемый «молодняк» ласково за глаза называл его «батька Миша». Нравом этот шестидесятилетний электрик был довольно сварлив, но попусту никогда не говорил, не юлил, а при нужде – поддерживал по-особому, по-отечески. Оттого и никто слова поперëк его сказать не мог, понимая, что раз Иванович приказал сделать так, значит другого варианта попросту нет.

– Ага, – посмеялся Андрей, довольно похрюкивая. – Настойки лесной, на кедре…

– Желательно градусов сорок, – подхватил маляр Александр, потирая руки от масла.

За неработающим барабаном раздался тяжëлый вздох, стремительно перетекающий в очередную нотацию.

Остальные представители гальванического цеха, стоявшие поодаль и следившие за функционированием первого барабана, абсолютно не слышали друг друга в этой какофонии звуков.

Так, молодой мальчишка двадцати пяти лет, Святослав, или же Свят, пытался криками и визгами объяснить Алексею предполагаемую проблему, закрепляя вышесказанное хлёстким: «Нихера не понятно, что оно хочет. Я за кофе».

Алиса, сидевшая совсем рядом, не смогла сдержать улыбки, видя, как раскрасневшийся от недовольства гальваник брёл за горячительным напитком. Мужики, пытавшиеся разобраться с другой проблемой, лишь посмеивались, бросая тому вслед едкие комментарии.

Алексей Михайлович не был исключением, наблюдая за стремительно удаляющейся спиной новенького и скалясь в ухмылке. Мужчина смог краем уха услышать лишь последнюю фразу и, не найдя варианта лучше, решил последовать его примеру, убирая в передний карман спецовки свои очки.

– Дядь Лёш, – заметив знакомую лысую макушку, Алиса резво подорвалась с колен и подбежала к старику. – Опять за кофе идёте? Сами ведь на сердечко жаловались ещё вчера в курилке.

Его массивная рука опустилась на женскую макушку, с юношеским озорством принявшись трепать кучерявые волосы. Некогда прилизанный низкий пучок, который с усердием делала Алиса, теперь едва держался на хлипкой резинке, неприятно оттягивая вниз волоски. Алексей заулыбался, видя недовольство на лице девушке. Оно было для него невероятно очаровательным.

– Не, Алис, я сегодня на чаёчке. Смотри, – он кивнул головой на небольшой кухонный стол из тёмного дерева в конце цеха.

На лакированном покрытии лежали коряво порезанные куски лимона. Его сок растекался по поверхности, поблёскивая в свете ламп.

«Витамины убежали», – Алиса была уверена, что об этом подумал и старик, замолчавший на полуслове.

– Глистов не боитесь, дядь Лёш? – девушка многозначительно посмотрела на собеседника, подняв бровь.

Алексей Михайлович лишь хмыкнул, мозолистыми пальцами невпопад слегка постукивая по голове помощницы.

– Да после этой работы наши желудки и стекло переварят, не боись, дочка. А ты что, тоже на перекур отошла?

Взор уставших карих глаз опустился на юное лицо, подмечая на коже сажу и чёрное масло для обработки пружин. На светлых щеках те выделялись довольно ярко, создавая образ трудолюбивого работника.

Алексей, как и многие на этом заводе, не считал поначалу Алису за полноценного работника. Эта хрупкая девочка небольшого роста терялась за огромными ящиками и широкими плечами мужиков, словно приведение, перемещаясь из одного цеха в другой и выполняя распоряжения начальства. В мужчинах она вызывала множество эмоций: от жалости и желания уберечь от тяжёлой работы, до недоумения и раздражения. Многие не понимали, зачем молодой нерожавшей девке работать в подобном месте.

Какого же было их удивление, когда за восьмичасовой рабочий день новенькая перевыполнила норму. За всë время она не была замечена вне своего рабочего места или в общей столовой. Лишь раз, как Алексею поведал коллега, девушка спиной легла на скамью, на которой сидела, разминая одеревеневшие позвонки. Максим Вячеславович остался доволен, но всё же высказался о том, что долго подобный запал не продержится. Однако, когда задания из раза в раз в течении всей недели были выполнены, а после работы для девчонки вовсе не находилось, тот взволнованно попросил присмотреть за Алисой, уже всерьёз опасаясь за женское здоровье.

Новости о новенькой разлетелись довольно стремительно.

– Не, спасибо. Я только со скобами закончила, так мне партию пружин компенсаторов привезли, – девушка тыльной стороной ладони ненавязчиво скинула чужую ладонь, приглаживая к макушке русые волосы. Пребывая в своих мыслях, Алексей вздрогнул и виновато улыбнулся, видя смущение Алисы от телесного контакта.

– А малец где бродит? Я как не посмотрю, ты всë одна въëбываешь.

«Лучше и не скажешь», – Алиса размяла затёкшие пальцы, похрустывая ими.

Дима отсутствовал на рабочем месте третий час. Это было странным, учитывая тягу парня к работе и хождению за Алисой хвостиком.

Она не чувствовала дискомфорта рядом с ним. Холодный и отстранённый семнадцатилетний мальчишка с насупившимся лицом оказался славным малым с очаровательными ямочками на щеках.

Дмитрий пах машинным маслом, терпким ароматом никотина и сладкой жвачкой. Алисе было сложно признаться самой себе в том, что подобная смесь ароматов ей действительно нравилась, заставляя в моменты невольной близости осторожно втягивать носом воздух посильнее и наслаждаться запахом юношеского тела.

Его вечно сбитые костяшки то и дело привлекали её внимание. Девушку привлекала мысль лишний раз коснуться их подушечками пальцев, мягко проводя по бугристой коже или новым ранам, едва покрывшимися корочкой.

Дима был для Алисы чем-то бóльшим, нежели напарником или одним из самых юных работников на заводе, но точно не любовником или романтическим интересом.

«Мал, да удал шкет, – предостерегал отец. – Видел я его как-то с местной шпаной на спортивном поле за Домом Культуры».

До его появления, девушка не нуждалась ни в ком, постепенно управляясь с заданным объëмом самостоятельно. Она разбавляла монотонную работу любимой музыкой, звучащей из старого радио в цеху, и разговорами с коллегами за чашкой горячего крепкого чая без сахара.

С появлением парня композиции группы «Мираж» и Ярослава Евдокимова стали для Алисы менее привлекательны, а уголки губ рвались от быстро меняющихся эмоций всякий раз, как мальчишка рассказывал новую историю.

Отсутствие напарника вселяло в девушку беспокойство и угнетающую тоску.

– Не знаю, дядь Лëш. Я его сегодня вообще не видела, может заболел или отпросился. Сами понимаете, он мне не отчитывается, – Алиса как можно безразличнее пожала плечами.

С губ Алексея сорвался нервный смешок.

– Чëрт с ним, сами справимся. И большая партия виноградников на этот раз?

Алиса пожала плечами, разделяя убывающее настроение дяди Лёши. В последнее время пружины компенсаторы для металлических откосных столбов была для гальванического цеха просто катастрофой. Так называемых «виноградников» было настолько много, что рабочие часто не справлялись с их обработкой, не успевали к сроку сдачи задания, за что получали выговор от директора. Девушка работала на данном предприятии уже больше полутора лет, но привыкнуть к столь громогласному крику вперемешку с обсценной лексикой не смогла до сих пор.

– Узнать у Максима Вячеславовича, дядь Лёш? – тёмные бровки в сочувствии и лёгкой грусти слегка опустились, предавая лицу Алисы более детский вид.

Старик молча покачал головой, прикрывая рот из-за рвущегося кашля. Морщин на широком лбу стало ещё больше.

Алексей Михайлович всегда следил за своим внешним видом. Например, он брился налысо настолько хорошо, что по заводу ходили слухи о том, как мужчина каждые выходные заставлял свою супругу пинцетом выдирать ему отросшие небольшие волоски. На подобное старик не обижался, напротив, с довольным видом отвечал: «Завидуйте молча, молодняк». А завидовать и впрямь было чему. Для своих пятидесяти семи лет «дядь Лёша» оставался задорен и весел, статен и высок, словно года совсем не омрачили его тело и душу. Только едва выглядывающее пузо из-под рванной засаленной тельняшки выдавало в нём возраст и любовь к светлому нефильтрованному.

– Знаешь, дочка, – бросая взгляд на выход из цеха бормотал он, опуская мозолистую ладонь на плечо девушки. – Ты беги к отцу, проведай у него обстановку. И уж если на горизонте всё чисто, то шагай к Вячеславовичу.

Алиса, раздумывая, покусывала нижнюю губу. Поход к начальнику цеха сейчас был равносилен самоубийству. С самого утра мужчина рвал и метал, срываясь на каждого случайно проходящего мимо бедолагу, находясь в расстроенных чувствах после поломки одного из барабанов ночной сменой. Таким злым Максима Вячеславовича девушка не видела никогда, оттого и не хотела лишний раз с ним пересекаться.

Отца беспокоить также не хотелось даже по сильной нужде. Неизвестно, досталось ли ему и его строительной бригаде за одно с гальваниками, дабы те не расслаблялись лишний раз, но упаковочный цех успел услышать о себе много нового. А зная тяжëлый темперамент дорогого родителя и любовь к цитате «если плохо мне, то будет плохо всем», Алиса не хотела стать «грушей для битья».

Сложный выбор, не иначе.

Замечая задумчивость девушки, Алексей Михайлович махнул рукой.

– Если Игорь орать опять начнëт, что отвлекаешь – сваливай всë на меня и уходи.

Алиса подняла взгляд на мужчину. Девушка молчала, почувствовав себя вмиг неуютно перед Алексеем Михайловичем. Было некомфортно осознавать, что о взаимоотношениях между отцом и дочерью не судачил только ленивый. Хотя при условии ознакомлëнности работягами характера Игоря Петровича – подобный исход был закономерен.

Многие люди, имевшие дело с отцом, называли его тяжëлым человеком. Резкий в словах и действиях, не скупой на нецензурную брань и импульсивные поступки, Игорь ярко контрастировал со своей покладистой и неконфликтной женой.

Из груди вырвался тяжëлый вздох и последовавшее за ним хриплое:

– Хорошо.

Мужчина одобряюще улыбнулся, слегка сгибая колени и оказываясь на одном уровне со своей напарницей.

– Беги, дочка. Жду тебя с хорошими новостями.

***

Упаковочный цех представлял собой огромное помещение, доверху набитое коробками песочного цвета. В свете настенных ламп, химически обработанные золотым и серебряным цветом детали разных форм и размеров игриво поблёскивали, разбавляя на удивление унылую рабочую атмосферу.