– Пошли домой, ценитель красоты, – потрепала девушка товарища по шапке, взъерошив волосы. – Не задерживайся на своём собрании. Выспись и возвращайся поскорее. Не заставляй Ирину Петровну волноваться.
Бурунов заворчал на подругу больше для вида, нежели из недовольства. Слишком было довольное лицо парня, пусть и со скрываемой улыбкой.
– Ладно-ладно. Всё равно завтра выходной, чего ж не задержаться? – хотел было улыбнуться Дмитрий, но замялся, увидев осуждающий взгляд. – Да понял я! Хуже мамки моей. Воды мне вынеси только, пожалуйста. Не хочется снег грызть по дороге.
Чуть кивнув, Алиса махнула рукой в сторону жилища, поспешив в тёплое помещение.
– А ты погрызи, – не удержалась от шутки Добронравова. – Может, нам с Маринкой меньше снега чистить придётся.
Она так и не услышала ответ, переступив порог дома, но точно знала, что подросток наверняка закатил глаза в своём стиле.
Помимо уютного тепла, девушку встретила взволнованная речь сестры в спальне родителей. Разобрать то, что именно говорила родственница, не представлялось возможным. Чтобы добраться до комнаты, необходимо было пересечь сначала прихожую, а следом небольшую кухню.
Родительская спальня ограждалась двумя деревянными дверьми, выкрашенные лично отцом белой краской, со скрипучими петлями, пугавшие своим звучанием Алису в глубоком детстве.
Дима аккуратно и как можно незаметнее прикрыл входную дверь, зашуганным зайцем выглядывая из-за плеча подруги и глазами рыща в поисках её сестры. Живы были воспоминания о последнем допросе с пристрастиями и запугиваниями детской колонией.
Видя состояние парня, Алиса подыграла.
– Стой тут, – шептала она, стараясь тихо разуться. – Я сейчас быстро всё сделаю, чтоб ты на Маринку не наткнулся. Молодец, что прячешься. Злая она сейчас, мало ли что. Вот увидит тебя, схватит и усадит в чёрный воронок8, – прикрывая рукавом зимнего бежевого пальто хитрую улыбку, девушка на цыпочках засеменила на кухню, подкрадываясь к кувшину.
Разговор стал более отчётливым.
– Нет, Роман Андреевич. Я разговаривала с Виталием насчёт последнего отчёта. Время смерти Анны Кравчук, судя по полигональным пятнам, наступил восемь-десять часов назад с момента обнаружения трупа. Гражданин Емельянов в то время находился на застолье у знакомых, следовательно, у него имеется алиби…
«Очередная жертва?» – не налив и половины стакана, девушка осторожно поставила его в раковину и подошла ближе к комнате, прислушиваясь.
Грубый мужской голос что-то говорил Марине на повышенных тонах, по всей видимости, оспаривая мнение коллеги.
В спальне раздался шумный вздох, граничащий с раздражением.
– Я не собираюсь с пеной у рта доказывать вам обратное. Если вас не устраивает мой отчёт, то распишите своё недовольство в рапорте Виктору Руслановичу, – цоканье отросших ноготков девушки интенсивно настукивали по поверхности тумбочки, на которой располагался телефон. – Нет, ничего нового неизвестно. А что убитые горем родители могли мне ещё рассказать, кроме как то, что их ребёнка пытали так, как нацисты в свои лучшие годы бы даже о таком не додумались? Я и так разрывалась между тем, чтобы работу свою выполнить и хозяйку дома в чувство привести. Она раза три на моих глазах чуть сознание не потеряла…
Привычка Марины была хорошо известна каждому члену семьи, от чего отец, дабы своеобразно отвлечь дочь, начинал отбивать ритм пальцами сильнее и старался как можно карикатурнее изобразить натужное девичье лицо.
