– В общем, ты меня поняла. Домой ходим вместе, а после девяти вечера из дома ни ногой, – шебурша обёрткой, Дима достал ещё одну никотиновую палочку.
На лице вновь расцвела улыбка. Довольная чужой заботой, Алиса пододвинулась к парню ближе, укладывая голову на юношеское плечо. Из груди товарища вырвался шумный вздох.
– А откуда ты знаешь про всё это? – спросила она в пол голоса. Так осторожно и тихо, будто за подобный разговор могли отправить на ковёр к самому генеральному секретарю ЦК КПСС, Михаилу Сергеевичу.
– Дурное дело – не хитрое, – напарник чуть помедлил, обдумывая над ответом. – Старший рассказал. Сначала думали, что Авиаторы воду мутят, но нет. Волк с их главным перетирал.
Алиса не смогла сдержать смешка, утыкаясь застенчиво носом в чужое плечо и пряча широкую улыбку.
Она была наслышана о разбоях и местных группировках, деливших разбитый колёсами автомобилей и временем грязный асфальт. Знала, что имена, дарованные матерями, дворовым мальчишкам были чужды, но столь неординарное погоняло слышала впервые.
– Ты – Ёж, главный твой – Волк. А кто у вас ещё есть в сказочном теремке?
Девушка столкнулась с мрачным взглядом, отчего веселье ушло в миг.
– Ты только при пацанах подобное не ляпни.
– Обещаю. Слушай, я…
– Алиса!
Из-за угла показался запыхавшийся покрасневший начальник. Его глаза в панике бегали по локации, не сразу сумев сфокусироваться на женской фигуре.
– Пожалуйста, пройди на КПП. Тебя ждёт отец.
Голос был натянутым и нервным, прыгая интонационно то вверх, то вниз по середине слов.
– Максим Вячеславович, что…
– Пожалуйста! – крикнул он. Мужчину потрясывало. – Пожалуйста, пройди за мной. Я… не я должен тебе об этом рассказывать.
Август тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года был последним спокойным месяцем.
Пять месяцев спустя.
Ночь. За окном стояла темень, разрываемая вдали тусклым светом фонарных столбов. Редкие облысевшие кроны старых деревьев качались на ветру из стороны в сторону, когтями ветвей пугая запозднившихся уставших работяг.
Один из них, нервно оглядываясь по сторонам, быстрым шагом брел по занесённой снегом дороге, дёргаясь при скрипе ржавых железных качелей на детской площадке. Дрожащими руками молодой парень кутался в объёмный пуховик, заледеневшим носом утыкаясь в воротник и пытаясь хоть как-то спастись от разгулявшейся метели. Вскоре силуэт скрылся в ближайшем подъезде многоэтажки.
– Во дела. А Нюрка говорила, что тепло на днях будет, – бормотала Светлана, стряхивая пальцем пепел с тонкой сигареты в потрескавшуюся временем миску.
Недовольно шмыгая крючковатым носом со смотрящим вниз кончиком, девушка плотнее укуталась в хлопковый халат, изгвазданный жиром.
– Угу, – промычала Алиса в стакан с вином, склонившись в три погибели над ним. Пить не хотелось, а напиваться тем более.
На плите томилось мясо со специями и обилием лука. Тихо потрескивая на сковороде, блюдо распространяло свой жар и аромат по всей территории крохотной кухни. Рядом закипал чайник с вздёрнутым вверх носиком. Запах еды оседал на кончике языка, заставляя желудок девушки неприятно заурчать, а слюну обильно скапливаться во рту.
Света сделала глубокий вдох, втягивая дым в себя и чувствуя, как он едва касается лёгких.
Сигареты отвлекали.
Исписанные выпирающими венами ноги ломило от нарастающей усталости. Тянущая боль поднималась от пят выше и выше к пухлым бёдрам, едва прикрытым тонкой тканью. Невероятно хотелось спать. Никотин совсем не боролся с сонливостью, как и выпитая минутой ранее бутылка крепкого алкогольного напитка. Она одиноко стояла на столе, привлекая внимание своими зеленоватыми бликами.
