– Меня зовут Артур, Артур Чернов. А ты Дима, верно?
Не тридцать восьмой, не подопечный, а именно Дима.
Я кивнул.
– Как себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо, – привычно ответил я.
За время, проведенное в интернате, мне приходилось сотни раз отвечать на подобные вопросы. Но все они относились к разряду дежурных. Да и кому тут интересно твое состояние? Никому. Всем вокруг было плевать! Они не желают слышать правды. И недовольно морщатся, когда ты пытаешься поделиться с ними своими страхами, болью, безысходностью. Они идут к своей «великой» цели, не взирая на наши искалеченные души.
– С Янкой все хорошо, она сейчас в медицинском стационаре. Но ее скоро выписывают!
Моя взгляд с недоверием уставился на мужчину.
– Вы врете!
– Нет, не вру. И ты сможешь в этом убедиться.
– И нам разрешат поговорить?
– Нет.
– Но хотя бы увидеться?
– Можно устроить. Даю слово, – спокойно ответил назвавшийся Артуром и мягко улыбнулся. Или сделал вид. По крайней мере, я едва заметил его эмоцию.
– Куда меня теперь? В «Серый корпус» или очкастым на растерзание? – спросил я без всякой надежды.
– Очкастым? Никогда о таких не слышал, – ответил Артур. И задал вопрос, который еще никто и никогда не задавал мне в этих стенах. – А сам-то ты чего хочешь?
– Вы, наверное, шутите?
– Даже не думал.
Я уставился на мужчину, как на новогоднюю елку. После всего того, что мы натворили с Янкой… вернее, я один, она тут ни при чем. После всего случившегося мне предоставляют право выбора? Я либо сплю, либо это очередной эксперимент.
– А если я скажу, что хочу выйти отсюда? – без особой надежды поинтересовался я.
Артур задумался, а через минуту произнес:
– Думаю, и это можно устроить.
– Так просто, взять и устроить?
– Ну на самом деле это не так просто, необходимо оформить некоторые бумаги. Впрочем, к черту эту бюрократию! Не стану врать, я уже обо всем договорился.
– И я смогу уйти отсюда навсегда, безвозвратно?
– Безусловно.
– И никогда сюда не вернусь?
– Никогда.
– Я вам не верю!
– Почему? – собеседник даже не сделал паузы, а значит, заранее знал ответ.
Мне захотелось промолчать и закончить этот бесполезный разговор раз и навсегда. Вадик или Янка обязательно так и поступили бы. Но я был другим. И вопрос даже не в банальной честности – просто мне тяжело было слышать ложь.
– Вы можете пообещать мне что угодно, лишь бы добиться своей цели. Я вам все расскажу, а вы потом поблагодарите меня и уйдете. А я так и останусь в интернате.
– Не такие уж радужные перспективы, – грустно улыбнулся Артур.
– Зато это правда. Все будет так, как я сказал.
– Уверен?
– Просто таких, как я, не забирают! Я уникум! Гребанный пионер!
Артур нахмурился, и я понял, что ему нужны объяснения.
– Чужак вступил в контакт со мной, а не с кем-то еще. Я первый и, как полагаю, единственный, кому это удалось. А значит, меня необходимо исследовать вдоль и поперек, пока не сойду с ума или не помогу ученым поймать нежить в ловушку. Ну что тут непонятного?!
Артур опустил голову, долго молчал, а потом осторожно произнес:
– Дима, ты прав лишь в одном: твоя жизнь уже никогда не станет прежней. И ты действительно в своем роде уникален, потому что Чужак, как ты выразился, начал контактировать. И даже продемонстрировал свою силу. Да, пострадали люди, но ты здесь ни при чем. И не несешь за это ответственность.
– И только поэтому меня выпускают? В чем подвох?
– Давай на чистоту. Тебя не выпускают. А усыновляют! – Артур запнулся. – Ну не в буквальном смысле, конечно. Ты будешь прикомандирован к моей группе, которая специализируется на поимке нежити. И нам необходимы твои способности. Вот такие вот дела! Свобода в обмен на помощь, если можно так выразиться…
