– Но это не так просто, – попытался уклониться от неприятного задания Билл. – Американский офицер, к тому же командир подводной лодки, он у филиппинцев как муха под увеличительным стеклом!
– Руки боишься испачкать?!
– Не то чтобы… но… – попытался что-то сказать в своё оправдание Билл, адмирал не дал ему этого сделать.
– Я тебя там держу не для того, чтобы каждый раз с тобой торговаться! – Раздражённо рявкнул командующий. – Выполняй!
– Я всё понял, сделаю, как ты хочешь, – голос Билла Вольфа дрогнул.
– Нужные распоряжения на «Страйкер» будут направлены! – Кондраки бросил трубку.
16. Подарок царя обезьян
Солнце стояло еще высоко над Таби-Таби, когда внизу под домом вождя началась суета, послышались повелительные крики Агубара. Голова генерала показалась в проёме, он что-то хрипло доложил вождю.
Семе Кударат надел корону, сдвинул её, как всегда, набок, глянул в зеркало, висящее на столбе, и довольный посмотрел на гостей.
– Давай выходить! Только солнце много. Все голова прятать.
Под широкой бамбуковой террасой полукругом стояли две шеренги воинов с ракетницами на поясах.
– Обезьяна идёт там! – Оживился Семе Кударат и показал рукой.
Действительно, из густого кустарника, окружавшего широкую поляну, показалось тёмное копошащееся пятно и медленно поползло вверх. Оживленно щебетавшие птицы смолкли, как по команде, и в наступившей тишине послышались приглушённые крики, взвизгивания и рычание.
– Обезьяны, – сказал капитан, приложив к глазам бинокль и осторожно подкручивая винтик наводки резкости, – выстроились в пирамиду, на вершине которой какое-то лохматое существо. На, посмотри.
Бинокль перешёл к Назару Ефимовичу, и тот увидел в окулярах вознесённый над головами приматов паланкин, на котором важно восседала толстая обезьяна в тёмных очках. Низкий лоб существа перетягивала белая повязка.
Семе, получив в свою очередь бинокль, прояснил ситуацию так:
– Дрилон, собака, мой очки украл, на носилка сел, а все другой обезьян его везёт. А там, сзади, смотри, два настоящий человек!
– Люди?! – удивился Иван Васильевич, которому Семе возвратил бинокль. – Не может быть! Ну-ка, ну-ка… Точно, мужчина и женщина. Идут позади со связанными руками.
Вождь что-то прокричал вниз. Охрана защёлкала курками, нацеливая ракетницы в сторону обезьян. Мускулистый воин втащил на балкон стянутый лианами мешок, из которого торчала голова Зарипы. Рот любимой жены царя обезьян был заткнут соломенным кляпом, жёлтые глаза горели ненавистью. Пытаясь избавиться от пут, она извивалась всем телом, и мешок, как живой, дёргался и прыгал по настилу.
Обезьяны остановились метрах в тридцати от строения и почтительно опустили паланкин на траву. Дрилон слез с носилок, встал на две лапы и выпрямился. Свесив почти до земли страшные лапы, широкий как краб, обросший лохматой шерстью, царь обезьян сделал два тяжёлых шага и издал гортанный рык. Обезьянья свита засуетилась, и вперёд были выведены высокий седой мужчина и темноволосая женщина в изодранных одеждах.
По знаку Семе Кударата воин приподнял над оградой террасы бьющийся в конвульсиях мешок. Увидев любимую жену, Дрилон содрал с себя очки, забросил в траву и заплакал, размазывая лапами слёзы. Вслед за повелителем жалобно взвыл весь обезьяний хор.
Зарипа застонала, замотала головой, вытолкнула изо рта кляп и так пронзительно взвизгнула, что воин от неожиданности выпустил мешок из рук, верёвка, которой была затянута мешковина, развязалась. Зарипа, освободившись из неволи, молнией соскользнула по столбу вниз, и стремглав понеслась к соплеменникам.
