Солнце мячиком выпрыгнуло из-за верхушек елей. Разломало свои лучи в тумане. Он оседал медленно, неохотно. Цеплялся за кусты, опускался меж корней и уползал на дно оврага.
Отряд выстроился на поляне.
– Товарищи, – голос Медведева холодный и ломкий, – мы в тылу фашистов. Но помните, что мы на своей земле. Советская власть на Брянщине – это мы. Каждый из нас. Вы все добровольцы, все коммунисты и комсомольцы. Я не собираюсь учить вас, как нужно вести себя. Трусость, мародерство и… – Командир хлопнул по кобуре маузера. – Я думаю, вам все ясно. В путь, товарищи.
Двигались осторожно. Впереди и по бокам разведка. Опушки обходили. Нужно как можно дальше углубиться во вражеский тыл.
Это случилось на следующий день. Отряд подошел к проселочной дороге. Только собрались переходить, как где-то вдалеке запели моторы.
– К бою!
Рассыпались в кустах. А голоса машин все ближе, все басовитее.
Николай лежал на прелой листве, прижавшись щекой к прикладу автомата.
Вот сейчас случится то, чего он так давно ждал.
По спине пробежал озноб.
«Неужели испугался? Нет!»
Он еще плотнее прижал к плечу автомат. Холодная сталь вернула уверенность.
Машины уже совсем рядом. Вот-вот покажутся из-за поворота. В лесной тишине особенно сильно гудят двигатели. Сейчас!
Первым вырывается из-за поворота сверкающий лаком «оппель-капитан». На крыле флажок, на нем двумя молниями буквы СС. Следом за ним – мотоцикл.
Медведев поднимается и бросает гранату.
– Огонь!
Взрывом «оппель» отшвырнуло в кювет. Посредине дороги горит мотоцикл.
Из-за поворота выскочила крытая машина. Она пытается тормозить, из кузова выскакивают солдаты.
Вот один совсем рядом с Николаем.
Та-та-та!
И снова силуэт в автоматной прорези. Как на стрельбище. Бьется в руках автомат. Отсчитывает очередями вражеские жизни.
Стрельба затихает. Горят на дороге останки машин. Валяются на земле трупы в серо-зеленых шинелях.
Бой длился всего несколько минут. Но они буквально преобразили окружающий мир. Желтые листья покрыты жирной гарью, нет запаха прелой травы, вместо него сладковато и резко пахнет порохом.
Николай шагнул через кювет, вышел на дорогу.
Разведчики собирали документы, вынимали карты из офицерских планшетов.
К Королеву подошел Староверов, протянул пачку фотографий.
– Смотри, Коля.
Лицо Димы было какое-то необычное. Всегда веселые, добрые глаза смотрели холодно и зло.
Николай взял карточки. Виселицы, виселицы, люди у рва, люди у стены. А рядом – довольные, улыбающиеся лица в эсэсовской форме.
«Нет, страшна не война. Страшен фашизм, породивший ее. Заставивший нас взять автоматы и убивать. Но ведь, если уничтожаешь змею, это же не убийство. Это акт милосердия по отношению к тем, кому она угрожает своим ядовитым жалом. Значит, убив фашиста, ты совершаешь то же самое».
Через пятнадцать минут отряд чекистов ушел с дороги, оставив на ней горящие машины и трупы врагов. Отряд открыл боевой счет.
И снова путь сквозь лесную чащу все глубже и глубже во вражеский тыл.
В деревнях Брянщины приветливо встречали разведчиков, по мере сил снабжали продуктами, теплой одеждой, ну и, конечно, выкладывали все, что накопилось на душе.
Однажды Николая вызвал Медведев.
– Королев, возьмешь двух разведчиков, пойдешь в деревню, туда приехал пьянствовать к куму начальник полиции из Людинова. Помни – это не человек, это предатель, зверь и садист. Вот приговор, вынесенный нашим трибуналом. Ты должен привести его в исполнение.
