На крыльце дома капитан меня тоже не бросил, послушно протопал за мной на третий этаж, и эта молчаливая покорность всколыхнула в душе некоторое ощущение неправильности происходящего. Но я себя успокоила тем, что в мужчине просто взыграл здравый смысл. В конце концов, я во многом могла упрекнуть Вольфгера Лейта, но идиотом он не был, несмотря на внешность бандита, туповатого и агрессивного. И в своем деле мастером он был известным, несмотря на вопиющую безграмотность в области артефактики.
Я отперла дверь, вошла, не глядя бросив ключи на тумбочку у входа, мазнула ладонью по выключателю.
— Проходите, капитан, извините за беспорядок, я только вчера переехала. Сейчас я переоденусь и помогу вам высохнуть, а пока загляните в ванную, — я махнула рукой на дверь слева, — там должны быть полотенца.
С этими словами я ускакала в спальню, по дороге опять налетев на диван и запнувшись о столик. Ай, чтоб вас всех! Надо было все же контролировать этих идиотов!
Мокрая одежда стягивались неохотно, ушибленный мизинец ныл. Я шипела сквозь зубы, проклиная непогоду, а непогода отвечала мне тем же, с новыми силами штурмуя оконное стекло. Если я хоть сколько-нибудь знала климат родного города, капитану Лейту предстояло злоупотреблять моим обществом еще пару часов, как минимум.
Нежный кашемир любимого свитера мягко окутал тело, наконец, окончательно уняв дрожь и приподняв мне настроение на пару пунктов. Натянуть любимые фланелевые домашние брюки я не решилась, остановилась на юбке, но между чулками и теплыми носками все же, поколебавшись, выбрала носки. Бес с ним, с капитаном Лейтом, мне только воспаления легких не хватало.
Да и под юбкой не видно.
Я бросила взгляд в зеркало, недовольно хмыкнула и потерла щеки, пытаясь согнать отнюдь не аристократическую, а скорее мертвечинную с синевой бледность. Торопливо вытащила из ушей серьги, сейчас смотревшиеся неуместно, несколько раз провела щеткой по мокрым волосам, и те под зачарованными ворсинками мгновенно высохли и заблестели — гладкий шелк, волосок к волоску. Слегка промокнула глаза — косметика госпожи Боте стоила потраченных на нее денег и с достоинством пережила это стихийное бедствие. Но мне было спокойнее знать, что все действительно выглядит безупречно.
Вольфгер Лейт обнаружился там, куда я его послала — в ванной.
— Снимайте одежду, я сейчас ее быстро… — я замерла на пороге, не договорив, потому что это указание уже явно запоздало.
Капитан лидийской стражи возвышался передо мной во всей своей природной красе. Ладно, не во всей, а в частичной — вокруг пояса было целомудренно обернуто полотенце. Зато мне открывался прекрасный вид на широченную спину — с четко прорисованными мышцами и гладкой загорелой кожей, влажно поблескивающей в свете лампы. Взгляд выхватил несколько шрамов — белесые полоски на темном фоне — и остановился на руках, которые в районе бицепсов я не смогла бы обхватить даже двумя ладонями.
Лейт выжал штаны, которые держал в руках — мышцы вздулись, капли воды дробью ударили по дну ванной — и я машинально облизнула пересохшие губы и вцепилась пальцами в подол юбки.
Вервольф встряхнул брюки и обернулся Запомним. Излишками скромности капитан явно не страдает. Впрочем, в этом мы с ним, пожалуй, похожи.
Я сомкнула губы, чувствуя, как они сжались в тонкую линию, и посмотрела гостю в глаза, не позволяя любопытному взгляду стечь ниже.
