— Я высушу. Поставьте чайник пока.
Лейт небрежно бросил выжатую одежду на бортик ванной, я посторонилась, пропуская его, и задержала дыхание, когда, протискиваясь мимо, капитан едва не задел мою грудь своей.
Мужлан неотесанный! Никакого уважения к чувствам дамы! Никаких приличий!
Не успела я взяться за дело, как из кухни вдруг раздался какой-то странный шум. Я сунулась туда и узрела, как оборотень переставляет коробки с кухонной утварью, которые добры молодцы не иначе как из мести сгрудили прямо посередине, не оставляя места для стола. И тот был отодвинут почти к самой двери так, что я сама мимо него едва протискивалась. Оскорбленный оклик: «Вы что делаете?!» — застрял в горле. Я несколько мгновений понаблюдала за действом (может, и бандит, конечно, но хорош, собака!), а потом бросила:
— И стулья тогда занесите из коридора.
И снова скрылась в ванной.
Рассеянно прикидывая, как бы подбить нежданно подвалившую мужскую силу на перестановку в салоне (а что? он первый начал!), я взяла в руки штаны, расправила и медленно провела по ним ладонями, как щеткой по волосам. Влага испарялась неохотно — ткань для артефакторов материал неподатливый, мало кто с ней работать умеет, а я и подавно была далека от подобных вершин искусства. Но все же несколько полезных бытовых трюков заставила себя освоить, хоть у меня и ушло на это гораздо больше времени, чем у других. Ну, не всем быть гениями, вроде Шантея, кому-то надо и мою работу выполнять.
Я водила ладонью по ткани вверх и вниз, терпеливо дожидаясь, пока она высохнет, разглаживая, как утюгом, грубые складки. А перед глазами назойливо стояла картина того, как эти складки образовались — скрученные медвежьими ручищами. Понимание того, что я сушу сейчас брюки, а у меня на кухне таскает коробки голый мужик не добавляло душевного равновесия.
Когда со штанами было покончено, я подавила в себе порыв пойти швырнуть ими поскорее в оборотня и взялась за свитер.
Сила вновь рутинно полилась сквозь ладони, нежно лаская их своим присутствием, я провела по шерсти раз, другой, третий…
Свитер не сох. Простенькое бытовое заклинание стекало с него, как вода, а вот вода почему-то не стекала. Свитер не сох.
И пах псиной.
Я понюхала его еще раз и убедилась, что мне не показалось. Что за?.. Он что, носит свитер из собачьей шерсти?
Может, у него спина больная и из-за нее?
На кухне что-то громыхнуло, и я оглянулась на дверь ванной, под которую просочился сдержанный рык.
Еще раз посмотрела на серую шерстяную тряпку в руках. На дверь. На свитер...
Извращенец! Он носит этот свитер не из-за больной спины, а из-за больной головы!
Правда, странно, никакой магии в вещи не ощущалось. Уж я бы заметила.
Я на всякий случай проверила ее так и этак, магически и вручную. Нашла только простенькую вышивку с изнанки на всякую мелочь, вроде носкости и простоты в стирке, которую в наше время можно было на любой приличной вещи найти — вот только помешать свитеру сохнуть она никак не могла.
Очень странно.
Последний раз попытавшись воспользоваться заклинанием, я сдалась и оставила свитер из шерсти оборотня сохнуть естественным путем. А сама подхватила брюки и отправилась убеждаться, что мне не придется выставлять капитану счет за разбитую посуду.
На кухне оказалось неожиданно просторно. Стол встал, где ему полагается, вместе со стульями, а коробки теперь незаметно распределились под окном, а не высились одна на другой угрожающей рухнуть кипой — так что распаковывать их будет гораздо проще. А громыхал Лейт, очевидно, чайником, который теперь закипал на плите.
