Ивор не знал, сколько и каких кораблей отрядил генерал для блокады. По очень скудным разведданным повстанческий флот насчитывал не менее трёх тяжёлых и не менее четырех лёгких крейсеров. Эсминцев же было не меньше десятка, не говоря уж о такой мелочи как фрегаты и корветы. Однако кораблей могло быть и больше, ведь объединенный флот, отправляясь в злополучный поход, собрал почти все боевые единицы четырех королевств.
А кроме Барти целей у генерала не осталось. Значит он мог направить на блокаду всё что имел на ходу. С другой стороны, если генерал мог бросить весь флот на блокаду, то ему куда проще было бы вторгнуться в систему Нафанаила. И покончить с сопротивлением одним ударом.
Почему же предводитель повстанцев этого не сделал? Боялся экспедиционного корпуса из центральных миров? Вряд ли. Его информационная кампания оказалась весьма успешной. В большинстве миров повстанцев считали если не героями, то людьми отстаивающими своё право. Что же могло остановить Марбаса от ещё одной попытки вторжения? Не хватало опытных людей на все корабли? Возможно.
Ивор вернулся к проводке конвоя и ещё долго размышлял над схемой, а план всё не складывался. Получалось, что тридцать с лишним кораблей (точного числа он пока не знал) станут лёгкой мишенью для повстанческого флота. Караван неизбежно засекут в секторе Майрхофена, а затем он будет медленно двигаться от системы к системе, собирая на себя гораздо более быстрые вражеские корабли, точно собака блох. Противник будет легко отслеживать вектор отхода грузовиков, затем разгоняться по тому же вектору с большей конечной скоростью и встречать добычу в пункте назначения. Мало того, передовые пикеты наверняка успеют сообщить о продвижении конвоя в другие системы. Даже порожние грузовые суда могли дать ускорение не более 6 км. в сек. за сек., а стандартного запаса топлива им хватало обычно на 75 часов работы. Один суточный разгон, один суточный маневр, (запас позволял изменить направление примерно на 45 градусов), и одно суточное торможение. Военный корабль разгоняется вдвое быстрее и имеет больший запас топлива. Но корабли сопровождения вынуждены будут тащиться за пузатыми купцами, не имея возможности использовать все свои преимущества.
Зайдя в тупик, Ивор по старой привычке переключился на поиски аналогии. Это был зыбкий путь, так как аналогии могли привести к неверным выводам. Но иногда они помогали понять проблему и найти неожиданное, не очевидное решение. Аналогию крейсерам сопровождения он нашел в собаках, которые охраняют стадо домашних животных. Волки и другие хищники пытаются напасть на стадо, а собаки им противостоят. Это очень походило на охрану конвоя.
Ивор даже заказал в информатории научно-популярный фильм о пастушьих собаках. На Барти их использовали редко, потому что крупных хищников в местной экосистеме не имелось. Другое дело на Земле. Там собака стала спутником человека с древних времен.
Ивор просматривал эпизод за эпизодом, проматывал на быстрой скорости и вновь вглядывался в тактику пастушьих собак. Как они выстраивают оборону, как передвигаются среди стада овец или коз, или коров. Но все это мало ему помогло. Пока в одном из эпизодов он не увидел других собак, которые не охраняли стадо, а управляли им. Эти проворные животные уже не сидели среди подопечных и не передвигались вместе со стадом, они забегали то с одной стороны от него, то с другой, иногда пробегая прямо по спинам животных. Особенно ему понравились лайки – универсальные сибирские собаки, которые охраняли стада карибу от волков, но вместе с тем могли перегонять оленей на огромные расстояния, а когда надо охотились, вставали в упряжку и даже становились пищей для людей в критические моменты.
