– Ты всегда будешь в моем сердце Аини. В моем сердце всегда будет Шелдон, я всегда буду помнить о том, кто я и откуда.
Рыжая говорила искренне, от всего сердца, и слезы наворачивались ей на глаза. Подруга умирала, а она ничего не могла с этим поделать. Ах, если бы ей не пришла в голову, эта дурацкая затея с кражей лошадей.
– Джет, – прошептала послушница, – думаю, теперь нет смысла скрывать правду…
– Что? Какую еще правду? – рассеянно пролепетала Рыжая.
– Я дочь Немезиды. Думаю, сейчас ты имеешь право это знать, – еле слышно проговорила Аини, словно стыдясь этого факта. – Поэтому она и отослала меня из города, назначив хранителем реликвии.
– Но…, но как? – Джет недоуменно вскрикнула. – Мы ведь жили по соседству, я помню твою маму.
– Я была приемным ребенком. Верховная жрица, не имеет права…, она не должна иметь детей, Она скрывала меня и мое происхождение ото всех, – пояснила послушница.
– Сейчас это не важно. Я должна была защитить тебя? Ведь так? Защитить хранителя диадемы. Именно поэтому Немезида и отправила меня с тобой? Но я не справилась, – Рыжая сокрушенно покачала головой.
– Мы не справились, – печально вставила словечко Хильда.
– Нет, – мотнула едва заметно головой Аини. – Это я не справилась. Моя вера оказалась недостаточна крепка. Диадема не защитила нас в трудную…, в трудную минуту. Я всего лишь послушница…, всего лишь дочь своей матери…, которую она попыталась спасти. Но видно не судьба.
Джет печально глядела на подругу, уже не пытаясь убеждать, ни послушницу, ни себя, в том, что ее еще можно спасти.
– Ты ведь не веришь…, в нашего бога? – продолжила послушница, после паузы. Каждое новое слово, казалось, забирало у нее последние силы.
– Нет, – согласилась Джет, и горько усмехнулась, – Моя мать… Шелдон… Теперь ты Аини. Какие еще нужны доказательства, что вашему…, то есть нашему богу, нет до нас никакого дела, – отрешенно глядя вдаль, вздохнула Джет.
– Джет…, – послушница зашлась в приступе кашля, выплевывая сгустки крови. – Джет, наш бог. Джет он во всех нас…, даже в тебе…, будут помнить о нем…, будут помнить обо всех нас. Гибель Шелдона…, гибель Шелдона, не будет напрасной. Теперь ты Джет хранитель реликвии, – послушница протянула нефритовую диадему амазонке. – Доставь ее в земли Княжества Четырех Гаваней… Сири Отступница, найди ее в храме Митлитрандера, в Пелене. Она…, она отреклась от нашей веры, но именно ей я должна была доставить реликвию. Она позаботится о диадеме. Придет время и в мир явится та, чья вера будет непоколебимой. Сберегите реликвию для нового избранника Саргоса.
– Я обещаю Аини, Саргос не будет забыт, – сердечно произнесла Рыжая. – Я сберегу реликвию. Когда-нибудь будет отстроен новый Шелдон и в центре города, как и прежде, будет стоять величественный храм Саргоса, где люди будут поклоняться ему и чтить память погибших героев. А сердцем храма будет нефритовая диадема. Обещаю.
– Спасибо Джет, – Аини с трудом улыбнулась. – Ты всегда была моим другом… Единственным другом.
– Ты тоже была моим единственным другом, – скорбно прошептала Джет.
Больше маленькая послушница не произнесла ни слова. С блаженной улыбкой на устах, она отправилась в иные миры, сомкнув свои веки навсегда. Над ее телом сотрясаясь от рыданий, плакала рыжая амазонка. За ее спиной стояли еще три девушки, воительницы Шелдона. В стороне, опираясь на свой боевой топор, стоял огромный орк, он тяжело опустил плечи и смотрел куда-то вдаль, задумчивым взглядом.
