Слева на луке седла красовалась небольшая метла. В народе говорили, что метлами опричники выметали государственных изменников. Но смысл этого символа у «Волчьей сотни» был иной. Метла означала колдунов и нечисть, с которыми витязи сотни вели свою непримиримую войну. Головы же собак, которые вешали на шеи своих лошадей другие опричники Ивана IV, не прикреплялись воинами «Волчьей сотни», потому что сотенцы полагали, что собаки и волки их друзья, животные, которые преданны человеку и охраняют его. Ибо на Руси издревле считалось, что собака брат волка, а волк всегда был помощником в битве с темными потусторонними силами, порой своим воем пугая нежить или открывая местонахождение логова нечисти.
Сначала дорога была довольно открытой, и деревья не заслоняли ее. Но через некоторое время лес стал более густым, и солнечный свет скрылся за высокими кронами деревьев.
— Испугался воевода, — сказал вдруг Василий, озвучив мысли обоих.
— Так и есть, — согласился с ним Мирон, кинув на худощавую фигуру старшего брата понимающий взор. — Если бы не боялся, давно бы сам эту нежить вывел из леса. И нас бы не звал.
— Уж точно, — кивнул Василий и, смерив широкоплечую фигуру Мирона внимательным взглядом, спросил: — Ты боишься, братец?
— Боюсь, — вымолвил, не раздумывая, Мирон, сосредоточено осматривая ветви деревьев и замечая сильно сломанные, как будто по ним прошелся некто, ломая их. — Только дураки не бояться.
— Ты прав.
— Главное, вовремя понять, что делать надобно.
— Как там отче говорит? — добавил Василий, понукая коня ногами и пытаясь не отставать от брата. — Твоя мысль управляет тобой. Не та мысль, не то сделаешь — и голову потеряешь.
— Всему потустороннему объяснение есть, — заметил Мирон, отмечая, что птиц стало невидно, а в ноздри врывалась жуткая вонь. — Нечисть и нежить только там разводятся, где людишки местные просто боятся и не хотят понять, отчего это взялось…
— Да уж, — ответил Василий, оглядываясь по сторонам, и словно констатировал: — Тихо, как в могиле.
Они ехали какое-то время молча, напряженно держа руки на поясах с оружием.
— Ну и вонь, — не выдержав, процедил Василий.
— Знать на верном пути. Только упыри могут так вонять мертвечиной, — добавил Мирон.
Корявая дорога стала совсем узкой, и ельник начал преобладать над сосновыми деревьями. Глухая и петляющая дорога, среди мрачного ельника, нагоняла страшные мысли на путников. Гробовая тишина не добавляла светлых красок в окружающую картину, и оттого уже спустя некоторое время Василий заметил:
— Что за жуткое место.
— И не говори, Васятка. Не зря же воевода сказывал, что раньше здесь разбойничье логово было.
Через миг на небе вдруг стало сумрачно. Черная туча скрыла солнце, которое до этого хоть немного освещало путь. Стало жутко темно, хоть глаз выколи. Не видя брата и только ощущая его присутствие, Василий немного заволновался.
— Мечислав! — выпалил Василий, это было боевое имя Мирона. — Ты где?
— Здесь я. Тише! — отозвался над его ухом Мирон глухим шепотом, прижимаясь во мраке конем к крупу жеребца брата.
.
4. Глава II. Проклятая дорога
В следующий мгновение что-то просвистело над ухом Мирона, и тот, инстинктивно почуяв неладное, отклонил голову чуть вбок. Стрела с широким наконечником ударилась в кожаную луку седла и отскочила.
— Пригнись! — велел Мирон, отклонившись. Он стремительно вытащил палаш, пытаясь рассмотреть хоть что-то в кромешной тьме. Следующую стрелу он ощутил нутром и, успев увернуться, стремглав поймав ее рукой.
