— Разбойниками мы были. А людишки Суздаля убили нас по осени, да тела-то наши выбросили не отпетыми в овраг, оттого мы и не можем уйти на тот свет и крови жаждем.
С силой отшвырнув от себя зеленого упыря, Мирон окликнул Василия, который также бился с одним из нежити.
— Володар! — закричал брату, позвав его боевым именем, младший Сабуров. — Тела их убиенные надо найти и сжечь! Они через них воскресают!
Василий обернулся к нему и, понятливо кивнув, выпалил:
— Я, кажись, знаю, где они. Мы, когда ехали сюда, в пролеске в полуверсте отсюда так мертвечиной воняло, что жуть! Туда поехали!
Устремив взор на упыря, который, оскалив волчьи зубы, вновь приготовился к нападению, Мирон хладнокровно велел:
— Скажи своим выродкам, чтобы перестали биться. Обещаю, что через час свободны будете! Слово даю! Знаю, как избавить вас от оков земных!
— Врешь, смертный! Я крови твоей хочу испить да мясцом заесть! — прохрипел упырь и оскалился на Мирона. Сабуров же вновь сильной рукой схватил зеленую нежить за горло с неистовой силой и, подняв над землей, процедил:
— Дело говорю! Пойди прочь! Иначе свяжем вас да в колодезную воду опустим. Вот вам мука будет безмерная на веки вечные!
Упырь злорадно оскалился и выдохнул:
— У тебя час, смертный! Если не поможешь нам, так мы биться неделю с вами будем, ведь силы у нас неиссякаемые, так все равно вас раздерем, потом в город пойдем, да там всех покусаем!
Проворно отшвырнув упыря подальше от себя, да с такой силой, чтобы он хорошенько ударился о дерево и потерял сознание, Мирон громко крикнул:
— Поехали, Володар! В пролесок тот!
Спустя час Сабуровы стояли у яркого костровища, куда были скинуты шесть трупов некогда убитых разбойников. Смрадный запах от горения тел распространялся на всю округу. Мирон и Василий, не морщась, мрачно смотрели на догорающие тела разбойников и молчали. В какой-то момент, не выдержав, Василий глухо возмутился:
— Что похоронить их не могли?
— Лучше бы сожгли их еще по осени, — ответил брату Мирон, не поворачивая лица и взирая на пляшущие языки пламени. — Тогда бы, догорев, их души сразу же в Ирий ушли.
— И не говори, Мирон. Глупые люди, не ведают, что творят.
Из костра вдруг вылетела душа упыря и, приблизившись к Мирону, оскалилась и прохрипела жутким голосом:
— Сдержал ты слово, смертный! Значит, твою кровь пить не буду! Прощай!
Тут же зеленый упырь превратился в зловонное зеленое облако и взмыл вверх. Мирон проследил за ним взглядом и тяжело вздохнул.
Спустя два часа, когда тела разбойников-упырей догорели и кости превратились в золу, Мирон обернулся к Василию и сказал:
— Поехали, брат, в город. Доложим воеводе, что все сделали.
Было около трех часов пополудни, когда братья приехали к дому боярина Ртищева. Отчего-то ворота были распахнуты, а вокруг на дороге толпилось много местного народу. Весть о том, что братья Сабуровы приехали биться с упырями, вмиг разлетелась по селению, и горожане, горланя, ждали возвращения молодых людей.
Мирон и Василий, уже сняв кольчужные доспехи и шлемы, в одних только темных кафтанах с непокрытыми головами, остановили коней у распахнутых ворот. Крикнули одного из мальчишек. Мирон велел ему позвать воеводу. Преодолев живую изгородь из расступившихся людей, Сабуровы приблизились к дому воеводы и остались стоять у белокаменной лестницы. В это время все пришедшие жители притихли и с интересом рассматривали братьев Сабуровых. Все ожидали воеводу. Когда Никанор Романович вышел во двор к молодым опричникам, Мирон громко во всеуслышание заявил:
