Оптимистическая трагедия одиночества - страница 15

. «Комплекс невиновности» представляет человека в роли жертвы, не заслуживающей этой вины. Вина для данного комплекса всегда иррациональна. Это положение дает человеку во всех его действиях и неразрешимых конфликтах голос справедливости и собственного оправдания. Естественная тяга социального человека к мелодраме возбуждает в нем социо-политические идеалы и ценности. Свобода здесь трактуется как бытие против чего-то (кого-то) через поиск каких-либо концепций, сил, чтобы это что-то отвергнуть. Дуализм, заложенный в мелодраматическом, проявляется в естественной двойственности социального бытия: быть угнетателем и быть жертвой. Поэтому часто человек, охваченный ощущением того, что его кто-то заставляет что-либо делать, пытается найти своего «врага» (аристократия, капиталисты, труд, социалисты, общество и т. д.) для борьбы с ним. Однако как бы дискомфортно ни выглядела на первый взгляд подобная социальная реальность для жизнедеятельности социального индивида, правда заключается в том, что «обвиняемые» стороны всегда используют быстродействующие психологические механизмы «заигрывания» с индивидом, что он подсознательно пытается стать конформным психологическому образцу: например, в борьбе со «злодеями» люди становятся героями. Мелодраматический импульс определяет в человеке сильную склонность к войне. Моральное единство, присутствующее в состоянии войны и по отношению к войне, характеризующее мелодраматический путь действия человека, проявляется в чувстве единства как внутри индивида, так и между людьми в общности целей. С одной стороны, люди протестуют против войны и борются за мир, с другой – во время войны человек действует бессознательно и свободен от сомнений. Во время войн индивид ощущает «удовольствие» от борьбы с извечным «внешним врагом». В этом сущность мелодраматического катарсиса, в который входят те типы опыта, предполагающие удовольствие от переживаний цельности. Не той цельности, которая существует, когда соединяются противоположные мотивы внутри сферы сознания, не той, что достигается ценой долгой дисциплины, а той цельности, которая достигается через единовременный импульс, функционирующий как целая личность. В этой цельности человек освобожден от мук выбора и борьбы с противоположностью импульсов, искажающих его единственное и прямое действие. Эта единичность чувства, лежащая в мелодраматической форме реальности, через ощущение цельности предполагает то самое, однолинейное удовольствие. В «структуре» мелодрамы человек – сущностное целое. Это ключевое слово не обусловливает ни величие, ни моральное совершенство, скорее, отсутствие основного внутреннего конфликта. Человек не обеспокоен конфликтующими между собой мотивами, которые отвлекали бы его от той борьбы, в которую он включен – между добром и злом, силой и слабостью. Цельность как «техническая» структура мелодраматического среза характера личности внутри себя морально беспристрастна. Проблема здесь не в изменении себя, но в изменении взаимоотношений с другими, не знания о себе, а сохранение себя, через приобретение цельности в течение всего времени, которое потребуется на разрешение конфликта. Существуют такие периоды в истории, когда трагическое сознание неуместно. Это периоды кризисов или войн, то есть периоды, ставящие проблему физического выживания, а это неподходящее время для разрешения личностных конфликтов. Эти условия предполагают неотложные решительные действия. Кризис в обществе или в межличностных отношениях – это то же самое, что и состояние войны. Яркий конфликт всегда подчиняет себе рефлективность.