Опять молочная чернота неба и зловещая оранжевость фонарей. Опять неожиданные уголки города. Опять машины стоят в вечерних пробках, а редкие прохожие быстрым шагом спешат навстречу.
Денис бесцельно гулял по Петербургу, вдыхая не самый свежий аромат невских вод. В последнее время он стал часто совершать такие прогулки, причём неизменно выбирал для них вечернее, почти ночное, время. Он считал, что таким образом сможет бороться с властью над собой оранжевых фонарей, так ненавистных ему прежде.
Финляндский вокзал остался позади, за Литейным мостом набережная стала труднопроходимой… Денис не замечал всего этого. По Гренадерскому мосту он перешёл на Петроградскую сторону и пошёл дальше вдоль набережной.
С недавних пор он стал много задумываться о жизни, которая раньше казалась ему штукой удивительно простой. Как и примерно каждый второй юноша его лет, Денис прежде не ценил родственников и друзей; ибо ему и в голову не приходил вариант, при котором их почему-то вдруг рядом не станет. Не ценил он, на таком же подсознательном уровне, и Сашу Львову. И вот теперь её рядом с ним не было, и Денис начал задумываться о причинах происшедшего.
Первой его реакцией было что-то в духе: «Вот, б**дь, попользовалась мной и выбросила как мусор! Стерва!» Запала хватило дня на два. На третий день он признал свою вину, начал понимать какие-то простые вещи о человеческих отношениях. Tогда же он понял, как много значила для него Сашка. Возможно, это даже была любовь… Он позвонил ей, искренне желая попросить прощения, но она не взяла трубку.
А мысль его развивалась дальше. Денис почти перестал пользоваться в речи матом (хотя это действие имеет невыясненную природу – сама Львова отнюдь не пренебрегала порой крепким словцом), одно время даже хотел не пить. Начались случайные прогулки – просто как средство понять себя. В его жизнь параллельно стали входить книги, пару раз он случайно зашёл в музей.
На углу Карповки около Ботанического сада Денис повернул налево. Пора было возвращаться домой. Пройдя немного вдоль ограды, он заметил впереди двух подонков, пристающих к девушке. На проблемы этой девушки ему, конечно, наплевать, но внезапно захотелось подраться.
– Парни; че за х**ня тут происходит? – ровным голосом спросил он.
– Не лезь не в своё дело, умник! – сказал один из парней с лёгким кавказским акцентом.
– Не вмешивайся, парень, – посоветовал второй, более славянского типажа.
Их неосмотрительность кажется простительной, учитывая темноту в данном месте Карповки.
– Оставьте её, суки, – спокойно продолжил Денис. Они синхронно повернулись к нему, отпустив девушку. Ta, однако, не двинулась с места, оставшись следить за дракой. «Неразумно, – мельком отметил Денис. – Впрочем, мне-то что… Побьют – плохо, а не побьют – так и всё равно, что она тут осталась…»
Все тактики этих уличных громил были ему известны. Он спокойно дождался нападения и встретил противников, с ходу отключив одного. Другой отскочил и достал нож. Но тут же облажался: решив, что нож даёт ему преимущество, он стал действовать бесхитростнее. После второго же блока Денис выбил у него нож. Лишившись ножа, гопник вновь стал осторожнее.
Внимательно следя за его перемещением, Денис не заметил, когда стоявшая в сторонке девушка начала действовать, но гопник бездыханно осел на землю. Она взглянула на Дениса с победной улыбкой и сказала:
