Мы тепло попрощались с милой женщиной, а потом она ушла, а я завалилась отдыхать. Простая деревянная лавка, прикрытая сложенным в четыре реди шерстяным одеялом, казалась мне королевским ложем по сравнению с бугристой поверхностью поля боя, на котором я очнулась каких-то пару часов назад...
6. Глава 5. Пора в путь-дорогу
– Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе, красная? – я определенно где-то видела этого Деда Мороза, который сидел сейчас передо мной, вольготно развалившись в просторном кресле, и сверлил меня взглядом холодных серых глаз.
Определиться, тепло мне или нет, я не смогла. Да и отвечать на вопрос, заданный с явной издевкой, желания не было. Тоже мне, нашел Настеньку! Я переступила с ноги на ногу. С детства ненавидела стоять навытяжку перед вот такими вальяжными псевдо-Морозами, делавшими вид, что им жуть как хочется услышать очередной стишок или песенку про елку, шарики и прочие пряники.
– Давайте пропустим часть с моим выступлением и перейдем к раздаче подарков, – предложила Деду, оглядываясь в поисках второго кресла или хотя бы стула: вообще-то, это я тут женщина, и это мне сидеть положено!
– Хм-м-м… подарочков, значит, возжелала? А ведь я давал шанс загадать желание. А ты, Варенька, вместо этого мой волшебный артефакт раздолбала! А он, между прочим, вещь магическая и подотчетная. Что я своему начальству скажу, когда оно поинтересуется, как я накопитель прошляпил?
– Ты прошляпил – тебе и отвечать! – возмутилась я, тоже переходя на «ты», и, так и не найдя ничего, на что можно было бы присесть, взяла и улеглась на пол, точнее, на пушистый ковер прямо под елочкой, служившей единственным украшением интерьера.
Кстати, снег на ней был натуральный, но почему-то не таял.
– Вот пока начальство мое не обнаружило пропажу, я и решил, Варварушка, отправить тебя и твоих таких же невоспитанных подружек на поиски осколков. Так что запоминай, Барбра: пока не отыщешь осколок, который переместился в мир, куда я тебя отправил – назад, на землю, и в свое тело не вернешься!
Вот тут я вспомнила! Сразу всё – и то, как на заснеженной площади, освещенной прожекторами и новогодними гирляндами, появилась оленья упряжка. И то, как вот этот самый Дед Мороз подрулил к нам с подругами и начал нести какую-то пургу про то, что он вовсе не ряженый, а самый что ни на есть настоящий Дух Нового года, явившийся, чтобы исполнить по одному желанию каждой из нас. И то, как я, будучи сильно нетрезвой, решила пощупать… нет, не самого Деда или Духа – не суть важно! – а его бутылку!
Вспомнила – и аж присела на своей подстилке:
– Слушай, джинн недо… – тут я осеклась, потому что в серых глазах мужчины начала закручиваться та самая, уже знакомая мне снежная воронка. – Не достойный порицания, – выкрутилась быстро. – Извиняться не буду! Да, виновата! Впервые в жизни выпила, расслабилась. Мог бы проявить снисходительность к девушке!
– Не-е-ет, Барбра! За свои слова и поступки приходится отвечать! Ищи осколок, Барбра! Ищи, Барбра…
Барбра! Баррр-бр-ра!
Кто-то, явно не дух, дед или джинн, усиленно колошматил меня за плечо.
Я попыталась отмахнуться, села, открыла глаза. С трудом удержалась от вопля: на меня смотрела зеленая клыкастая морда, размалеванная узорами и украшенная пирсингом в носу и тоннелями в ушах. На выбритой у висков голове красовался пучок дредов, собранных в конский хвост. Морда была однозначно мужская, и выразительные изумрудно-зеленые глаза с длинными, темными, пушистыми ресницами смотрелись на ней… неуместно.
