– Мой верный друг, – прервавшись от размышлений, сказал Константин, обращаясь к Кроку, – наша задача – сразу навязать сражение противнику, как только мы с ним встретимся, не дожидаясь тактических передвижений. Не дать ему время опомниться. Войско Максенция, в первую очередь, катафрактарии, закованная в броню кавалерия грозная сила, но и слабых сторон у неё не мало. В ближнем бою они скованы в своих движениях, малоподвижны и неповоротливы, чем мы должны непременно воспользоваться. Необходимо их заманить ложным отступлением, чтобы они оказались в гуще наших воинов пехотинцев, и просто забить их дубинами, камнями и стаскивать крюками с лошадей. – Император говорил, словно битва должна была начаться в ближайшее время. – Если нам удастся обратить их в бегство, то можно считать исход битвы предрешенным. Большую часть армии Максенция составляют вновь созданные легионы, укомплектованные новобранцами, которые не имеют опыта войны, и ветеранами, давно не участвовавшими в сражениях. Мои доблестные воины закалены постоянными стычками на границах, и наше главное преимущество состоит не количестве людей, а в боевых качествах каждого отдельного воина. Я уверен, один мой солдат стоит 3 воинов Максенция!
– На тебе, Крок, одна из самых тяжелых и ответственных задач, – продолжал Константин, – как мой легат и командующий всеми союзными и вспомогательными войсками не допустить грабежей и мародерств. Для армии я издал указ, с которым ты вчера уже ознакомился, все уличенные в грабежах и убийствах местного населения будут жестоко наказаны и казнены. В свою очередь, ты должен, лично сам, жестко контролировать подчиненные тебе подразделения. Я уверен, среди федератов много всякого сброда, которые с большим удовольствием воспользуются войной, чтобы набить карманы и насладиться правом победителя.
– Мой государь, моя конница, которая уже во многих кампаниях доказала тебе преданность и послушание будет той сдерживающей силой, которая не позволит произвол варварским союзникам. Все прибывшие федераты и их вожди уже предупреждены, и в случае их непослушания во время военных действий, я сам лично исполню твой указ! Но я уверен, что за исключением единичных случаев, нет повода для опасений, ибо всем воинам, как римским, так и варварским, известна твоя щедрость, которая им воздастся сторицей, и им также известна твоя суровая справедливость, нещадно карающая каждого нарушителя дисциплины!
– Иначе, нам никогда не победить, только путем жесткой дисциплины и щедрого вознаграждения, как поступал великий Цезарь – соглашаясь со словами Крока, сказал Константин.
– Великий государь, если у тебя нет ко мне других указаний, позволь мне, покинуть тебя и лично дать указания вновь прибывшим союзникам, – с этими словами Крок указал на приближающийся к лагерю большой отряд конницы около пятисот человек.
– Ступай мой друг, вечером жду тебя в штабе и приведи вождей союзников, включая вновь прибывших.
Отдав императору честь, Крок развернул свою лошадь и помчался вниз к подножию, направляясь в лагерь армии.
Константин в обществе Озия продолжал стоять на вершине и, смотря на суету, происходящую внизу, предался размышлениям о недавних событиях и о тех, что могут произойди в ближайшем будущем.
Неопределенность, тянувшаяся последние несколько лет, разрешилась, буквально за считанные дни, с момента приезда сенаторов в Треверы. События стали разворачиваться настолько стремительно, что иногда, сам император, как ему казалось, с трудом поспевал за ходом их развития. Константин понимал, что война неизбежна, и ожидал ее в течение последних лет, после провала заговора Максимиана. Старший по статусу из августов, Галерий и его авторитет, были единственными сдерживающими факторами честолюбия остальных правителей империи. Со смертью Галерия, хрупкий мир, державшийся в последние годы, моментально нарушился, и римское государство вновь погрузилось в пучину гражданских войн. Это было только начало…
