Орган геноцида - страница 17

– Умоляю, объясни, зачем я убивал? – не унимался бригадный генерал, несмотря на мое смятение. Из его голоса исчезло всякое достоинство, он скулил, как брошенный альфонс.

– Молчать! – крикнул я, стыдно признаться, довольно истерично.

– Зачем я убил их?

– Заткнись!

– Зачем?

Тут мое терпение лопнуло.

Я полоснул ножом. На стены мечети брызнула свежая кровь, как будто с кисти Джексона Поллока. Не успел бывший бригадный генерал захлебнуться кровью, как я оставил ему широкие разрезы на бедрах, повалил грузное тело на пол и вонзил клинок в сердце. Тут же ртом у него пошла красная пена, глаза широко распахнулись.

Бывший бригадный генерал, присвоивший себе звание «министра обороны временного правительства», скончался.

Умер командир 35-тысячного войска, которое обходило деревни и зачищало их жителей.

Вдруг навалилась реальность происходящего. И только тут я заметил, что звуки фортепиано стихли.

Когда закончилась «Лунная соната»? Я конвульсивно дернулся, возвращая себе самообладание и оглядываясь по сторонам. Казалось, что какое-то колдовство остановило время, и я теперь задыхался. Сглотнул.

Тра-та-та-та. Та.

В ночи, в которой больше не разливался лунный свет, щелкали выстрелы, выкашивающие людей.

– Что случилось?

Я обернулся и увидел Алекса, который смотрел на меня с тревогой. Вздохнул. Как объяснить, что вояка, который затеял весь этот геноцид, спятил и нес какую-то околесицу? Понятия не имею.

– Ты в порядке? – уточнил Алекс, проверяя растянувшийся на полу труп. Осмотрел тело с разных ракурсов, запечатлевая смерть в памяти нанопленки в глазах.

– Похоже, цель «Б» не придет.

– Значит, нам прислали неточные данные, – равнодушно отозвался Алекс, не отвлекаясь от рутинной работы.

Издалека доносились выстрелы.

Я подумал, что геноцид здесь пока что не утихнет.

Алекс сказал, что ад у нас вот тут.

В головах. Поэтому из ада сбежать нельзя.

С той ночи, когда я убил бывшего бригадного генерала, прошло два года, но у себя я ад так и не нашел. Иногда вижу страну мертвых, но это очень спокойное место, на ад не похоже.

Не знаю, что за бездны ада разверзлись в голове у Алекса. Когда смотрел, как гроб выносят из церкви, размышлял о том, в раю ли он теперь. Католики больше не так безапелляционны, как прежде. Теперь они считают, что в божественные врата может постучаться любой из умерших.

Даже если прервал жизнь собственными руками.

Так что да: Алекс самостоятельно отказался от жизни, но похороны провели по католическому обряду. В средневековой Европе самоубийц закапывали на перекрестках. Логика такова, что жизнь, дарованную Господом, человек отнимать не вправе, это очень большой грех. Такому грешнику скитаться до Судного дня, вот их и хоронили под крестом перекрестка.

Современная католическая церковь так сурово покойных не наказывает. Самоубийцам полагается все тот же чинный обряд. Прощальные слова над покойным прочитал старый ирландский священник, который знал Алекса с детства.

В тот вечер, когда бывший коллега угорел, заперевшись в машине, нам позвонили, и мы зашли к нему в поисках предсмертной записки. Он жил в чистой, можно даже сказать, вылизанной комнате. В шкафу стояло много богословских книг, несколько Библий. Уильямс как-то попросил у Алекса какую-нибудь интересную книжку «на почитать». А то прочел все, что было в доме. Алекс в ответ уточнил, в каком жанре. Уильямс задумался и ответил, что чего-нибудь интересненькое и кровавое. Алекс рассмеялся и протянул Священное Писание.