Оргии разума - страница 10

Пример 11

Представьте себе: про некий предмет Х нам с вами известно только одно: он относится к мягкой мебели. Но мы ведь с вами многое знаем о мягкой мебели, правда? И все, что мы о ней знаем, позволяет сделать некоторые выводы о предмете Х:

– Х – предмет, а не действие, не признак и т. п.

– Х – что-то не очень маленькое

– на Х можно сидеть

– об Х можно споткнуться

– Х размещается на полу

– …

Заметьте, если бы мы этих выводов не сделали, то по-прежнему ничего бы о предмете Х не знали…

Таким образом, узнав о каком-то предмете, событии или действии, что оно относится к какому-то родовому понятию, мы сразу же получаем некий объем информации об этом (прежде совершенно нам не понятном) предмете, событии или действии.

Соответственно, если в процессе определения какого-нибудь другого слова мы сумеем понять, к какому родовому понятию это слово относится, мы тоже сразу сможем многое узнать о нашем будущем определении.

Представим себе, что мы пытаемся определить слово «счастье» и начинаем это делать с того, что пытаемся выяснить родовое понятие для этого слова. Каждое из тех родовых понятий, которые нам при этом приходят в голову, своим особенным образом будет влиять на то, что мы в будущем собираемся считать счастьем.

Родовое понятие становится легче найти, если представить себе начало будущего определения: «счастье – это…». То слово, которое вам кажется верным поставить в определении следующим, и будет родовым понятием для счастья (на ваш взгляд, разумеется). Обратите внимание: ни один из этих вариантов нельзя считать определением, потому что к каждому из предложенных родовых понятий относится еще много чего, кроме счастья.

Итак, предположим три разных варианта родового понятия для слова «счастье»: «счастье – это ощущение», «счастье – это состояние» и «счастье – это способ организации жизни».

Обратите внимание: мы обладаем полной свободой только при определении слов, не имеющих однозначных общепринятых определений! Только в этом случае наше определение имеет право быть в точности таким, которое нас устраивает – при условии, разумеется, что мы на самом деле будем всегда использовать это слово именно в том значении, которое мы нашли.

Однако сам по себе выбор родового понятия задает только некоторые характеристики этого определения: например, о счастье мы выяснили лишь, что его определение будет начинаться со слов «Счастье – это такой способ организации жизни, при котором…».

В общем виде все то, что мы сказали, выглядит так:

Итак, мы уже разобрали несколько алгоритмов поиска ответа на вопрос «Что я называю словом…?». Однако чтобы завершить разговор об определении понятий, нам необходимо выяснить, какой ответ на этот вопрос помогает думать целесообразно и эффективно, а какой – нет. Иными словами, каким должно быть конструктивное определение какого-то слова? Понятно, что оно должно иметь знакомую нам с детства форму: «Неумный человек – это…» (как вы поняли, мы с вами снова ненадолго возвращаемся к нашему примеру 9). Но каким еще ему полагается быть?!

Первое – и, возможно, самое важное – требование к конструктивному определению можно сформулировать так:

Согласитесь, это логично: мы же с вами не энциклопедический словарь пишем, верно? Определение, скажем, слова «неумный» должно дать нам возможность при встрече с каким-то человеком однозначно решить для себя, можно ли считать его неумным. А если вы определите это слово, скажем, через некое конкретное количество нервных клеток, задействуемых человеком при решении той или иной задачи, или через скорость проведения нервных импульсов у него в мозгу – то, скажите на милость, как вы при встрече с кем-то станете проверять его на «неумность»?!