За покрытым мхом пароходом морских гномов показалась надломленная ростра – вырезанная из дерева объемная девушка. Правый борт подмигивал отверстиями от попаданий ядер, наспех заделанных досками. Верхняя половина мачты по принуждению тонны прибитых гвоздей подменяла фальшборт. Карма хвасталась последним не разбитым окном в каюте капитана и колесами, что приводили в движение посудину.
Флин долго изучал ее, прячась за бочками. Клинт плюхнулся на одну из них и сунул палец в рану, пытаясь вытащить оттуда пулю.
– Слыхал, кого с Горцами случилось? – спросил морской гном, сидящий на мешках у пришвартованного рядом парохода. Толстяк ненароком прислушался.
– С кем? – переспросил второй хриплый гном, скидывая мешок в общую кучу.
– Горцами. Ну эта… семейка из Княжества. Вятослав у нас ещё на штурвале стоял.
– Помню такого, – устало отвечал ему гном, доставая папиросу из кармана. – А разве иш их Горцами звали?
– Талия их всех знает, – отмахивался первый. Он достал из кармана на груди бронзовую пламенку, крутанул шестерню, прикурил и отдал второму. Тот подпалил папиросу и вернул механизм.
– Кого случилось?
– Порезали всю семью, – выдал первый. – Вята, женщину его и паренька малого.
– Не помню, чтобы наемники за мелких брались, – он выпустил две струи зеленоватого дыма носом.
– В том-то и дело – с ними не убийцы работали. Мне местный служитель брякнул, что вроде их какое-то животное порубило. Там, когда тела нашли, все попадали: горло с корнями выгрызли, а лица в клочья расцарапали чем-то мелким.
Гном задумчиво затянулся, посмотрел на перепонки между пальцев и очистил их от прилипших водорослей.
– Крысы.
– Крысы? – второй огляделся и наклонился ближе.
– Слухи ходят, что крысы с подпольных боев в канализацию слиняли. Мож Вята им как-то жизнь подпортил? Там… фруктов медовых больше стал жрать, чаще в сортир ходить.
– Вы какого Слайми тут расселись? – выкрикнул третий гном, тыча в них крюком.
– Перерыв, – отвечал ему сидячий первый. Второй затянулся в последний раз и отщелкнул остатки папиросы в воду.
– Отдыхать будете, когда пеплом на поля ляжете! Так, ты, сходи мне за пивом в ту таверну.
– Чего я-то? – сидячий поднялся, пытаясь вычесать из бороды застрявшие раковинки. Третий кинул ему мешочек монет.
– Купишь пиво за пяток, остальное оставишь себе.
– А чего не я-то? – возмутился второй.
– Рот закрой и иди за штурвал.
– Так я же…
– Повышение. Пшел.
Капитал достал из бороды скрученную карту и развернул ее, предварительно пару раз проткнув крюком.
– Отойди! – прочавкала девушка.
Она появилась из ниоткуда, пихнув локтем захваченного размышлениями Флина. Тот прикрыл будущий синяк, на долю секунды уловив запах нириса – жевательной травы. Обычно Тамбуки использовали ее для расслабления нервов, но судя по реакции незнакомки, либо зелень ещё не успела подействовать, либо у нее выработался иммунитет к спокойствию.
Девушка растолкала коренастых моряков, столпившихся на проходе у носа корабля, и стремительно направилась к подъему.
– Оба! – воскликнул толстяк, вынув застрявшую пулю.
– То, что надо, – Флин сузил веки.
– Наконец-то. А сейчас пойдем искать капитана, – толстяк соскочил с бочки.
Прибитые ещё в прошлой эпохе доски разломились. Раскрывшаяся трещина мгновенно разделила дерево на две части и помчалась вдаль, затерявшись под ногами толпы. Прожди лишнюю секунду, и Клинт точно провалился бы под пирс, встретив рако-змей, которые выползли на берег. Однако врожденное умение игнорировать мелочи смогло спасти его от участи завтрака ядовитых хищников. По причине, которую не слышали ещё ни одни живые уши, эта его особенность не распространялась на Флина.
