Незадолго до разразившейся в землях Империи чумы, старик Бу непонятным образом исчез.
Прогуливаясь по опустелой деревушке, Клинт частенько заглядывал к нему в гости. Они пили чай напоминающий заваренный строительный песок и с трудом общались с помощью жестов, которым Бу обучал толстячка.
Спустя месяц он свободно выстраивал пальцами различные фигуры, создавая из них вполне связные предложения. С наступлением вечера, когда пятые точки отсиживались до онемения, оба ложились на пол в разных концах комнаты, зажигали свечи и общались с помощью теней на потолке.
В один пасмурный день Клинт протиснулся через узкий проем башни и трижды хлопнул по стене, оповестив хозяина о своем приходе. Чаще всего за этим следовал привычный тяжелый топот с постукивающими каменными чашками, но в тот раз тишина оставалась неподвижной.
Клинт отряхнулся и взобрался выше, осторожно ступая на ступени, дабы не обрушить их под своим весом. Бу не оказалось и Клинт стал осматривать все уголки. Тучи успели рассеяться, а светило спрятаться за горизонтом. Замученный поисками, толстяк спустился по винтовой лестнице и сел на пол, подняв вокруг себя плотный цилиндр пыли.
Старик Бу так и не появился.
– Клинт, – полушепотом подозвал Флин в повозке. – Клинт! – он стукнул его по коленке.
– М? – не меня позы ответил толстяк.
– Дама с того края смотрит на тебя. Погляди, – Клинт продолжал смотреть на горизонт. – Да обернись, тебе говорят! – Флин выдернул кулак из-под его головы, и та тяжелым грузом рухнула вниз, потянув за собой массивное тело. Телега замедлилась. Передние колеса приподнялись, как и задние копыта захудалой лошади впереди.
Подайся Клинт чуть дальше, и дорога пополнилась бы внушительным холмом, но в последний момент Флин схватил его за пояс и затолкал обратно. Передние колеса упали на землю, слегка подкинув пассажиров и кучера. В отличие от тех, кто оставался внутри, он не издал ни звука, а только взял поводья и, взмахнув ими, приказал кобыле идти дальше.
Повозка заполнилась недовольным бормотанием, но никто не осмеливался озвучить претензии вслух. Клинт вжался в стенку, глубоко вдыхая широкими ноздрями. Бешеный взгляд опустился с крыши на улыбающегося Флина. Тот пытался отдышаться, при этом закручивая черный ус с правой стороны. Он мельком заглянул вглубь повозки и кивнул.
– Смотрит, – подтвердил он.
Клинт подался немного вперед и посмотрел в проем между двумя рядами сидящих людей.
Повозка проезжала через многие деревни и фермы вблизи Солтиса, поэтому ни одно из лиц не казалось знакомым. Как и говорил Флин, с другого края за мальчуганом сидела девушка в голубом платье, заплетенными русыми косами и румянцем на щечках. Ее правый глаз действительно смотрел в сторону Клинта, когда как левый бегал по написанным строчкам сжимаемой книги. С обложки ему улыбалось выбитое в коже лицо старика с гладкой короткой бородой, выкрашенной в серый.
Клинт отпрянул.
– У нее левый глаз косит, – сказал он.
– И что? – возмутился Флин. – Она им теперь не видит что ли ничего? И если бы она хотела, то увела бы его в сторону.
– Уверен, что понимаешь, как работает косоглазие?
– А вот умничать здесь не стоит! – выкрикнул Флин, но тут же понизил тон. – Если бы ты ей был противен, то она бы как-нибудь отвернулась.
– Или тем пацаном прикрылась бы, как зонтиком. Куда отвернется? Справа стенка, а впереди мужик толще меня.
– Поверь, если женщине что-то покажется неудобным, то она в любой позе извернется. Ей будет далеко наплевать, что ремень упрется в лоб и сосед от каблука начнет отмахиваться, главное – что ту неловкую ниточку на платье не будет видно.
