Весь путь до дома Маркус смотрел только под ноги и перебирал в голове те вещи, что могли пригодиться в пути. Дорога обещала быть длинной, и, хотя большую ее часть предстояло преодолеть паровозом, стоило хорошо подготовиться. Вопрос со съестными припасами отпал сразу. Советник, который своим видом напоминал хряка, по приказу главы совета должен был собрать провизию в дорогу. Все лекарства должен был принести парень с прилизанными черными волосами. Пользуясь простым методом исключения, оставалось позаботиться только об одежде и навесе для палатки.
«Что-то было про сверкающее знамя среди толпы прихожан», – рассуждал Маркус, приближаясь к дому. В академии поговаривали, что фанатики вокруг города – это поехавшие головой сумасшедшие, и чужих они недолюбливают. Возьму гражданскую одежду с собой и переоденусь на границе, постараюсь сойти за новенького. «Да, так будет лучше», – поставил он точку и перепрыгнул через ступеньки на крыльце дома.
Он отпер три замка тремя ключами разной формы и вошел внутрь, с силой потянув дверь на себя. Все они были выкованы из разного материала в разных уголках Ориона, из-за чего неподготовленному взломщику было легче попасть в постель к императору, чем в этот дом. Маркус вошел внутрь, поочередно закрыл за собой все замки, руками снял промокшие ботинки и поспешил в спальню, оставляя за собой влажные следы на деревянном полу. В комнате он подошел к шкафу, достал из него походную сумку, навес под которым будет спать, если придется, и теплые вещи. Кренгард находился в заснеженных горах, и, хоть последний месяц в столице по ночам царил лютый холод, морозостойким его тело не стало, так что забывать про обогрев не стоило.
– Ты все-таки решился пойти по стопам своего отца? – прозвучал за спиной знакомый голос. Как всегда, слова были внятны и уверенны, будто их владелец знал все реплики в диалоге задолго до его начала.
– Совет отправил меня в Крёнгард с поручением.
– О-о, место, где сотня старичков спряталась в пирамиде, а тысяча глупцов прислуживают им, прячась от снежных бурь в землянках, – собеседник несколько раз втянул дым через трубку и выпустил клубы в воздух, после чего тяжело закашлял.
– Да. Именно туда, – нехотя отвечал Маркус, засовывая кожаный жилет в сумку. – Меня сегодня снова перепутали с твоим сыном.
– Это неудивительно. Ты ведь он и есть.
– Если ты оприходовал мою мать, а потом забрал от нее и привез сюда – это не значит, что ты мой отец, – этот диалог повторялся из раза в раз, когда Маркус возвращался в дом, поэтому уходить в него глубже он не стал.
– Ты ошибаешься. По факту это и означает, что я твой отец, – спокойно ответил Зигмунд. Маркус тяжело вздохнул, закинул сумку на плечо и повернулся, взглянув на человека в проеме.
Зигмунд выглядел как всегда презентабельно – на случай, если кто-то без приглашения придет к нему в дом. Коричневый костюм с белой рубахой и такой же коричневый жилет с маленьким кармашком для часов на цепочке. Его короткая и ухоженная седая борода плавно переходила в бакенбарды, а за ними и в уложенные седые волосы. В правой руке он держал деревянную трубку с тлеющими внутри травами, а левую опустил в карман брюк. На его верхней губе из-под усов выглядывал набухший волдырь, от вида которого Маркуса начало воротить.
– Все, я ухожу, – сказал он, закидывая сумку за плечи и одновременно пробираясь мимо Зигмунда в проеме.
