Маркус с интересом слушал их диалог, радуясь хоть какому-то разнообразию в поездке.
Через пару минут из дверей со стороны заглавного вагона появился помощник машиниста, мокрой тряпкой оттиравший лицо от черных пятен. Он прошел вдоль всего вагона и дважды объявил о скором прибытии на станцию Кеес.
Дожевывая мясо, обладатель аккордеона встал с места и повесил за спину свой инструмент.
– Ладно, пойдем. Нас ждут великие дела!
– Какой у нас план? – спросил его друг, завернув остатки мяса в порванную ткань и сунув его в пришитый с внутренней стороны плаща карман.
– Планы строят лишь слабые духом. Сильные же бегут навстречу судьбе и разбивают ей лицо кулаком импровизации и авантюризма. Вставай!
Наигрывая по одной ноте на каждый свой шаг, он подошел к двери, отвесил легкий поклон Маркусу и вышел на открытую площадку вагона. За ним вылетел и обладатель флейты. Схватившись за ручку двери, он уперся пятками в ее основание и, придерживая цилиндр за поля, буквально закинул себя в проем.
– Так, а теперь давай серьезно. Что делаем? – послышался голос из-за незакрытой двери вагона. Несколько секунд ответа не было.
– Как же ты все-таки надоедливый, – наконец спокойно заговорил второй. – Минуту назад я предложил тебе прекраснейшую идею, а ты все никак не успокоишься.
– То есть мы и вправду пойдем, куда глаза глядят?
– Нет. Я, конечно, сидел в психушке, но башкой еще не поехал, – он рассмеялся. – Разумеется, план должен быть, но не больше двух пунктов за раз. Сначала мы вернемся в столицу следующим паровозом и встретимся с остальными, а потом уже двинем куда-нибудь из порта, – послышался обреченный вздох, а за ним последовал и смех.
Почти всю дорогу до остановки поезда они продолжали играть цепляющие своими ритмами мелодии, стоя на открытой площадке.
Уже на станции Маркус снова посмотрел в окно – в этот раз, чтобы целенаправленно пронаблюдать за благородным бродягой и его другом. Они же почти синхронно спрыгнули на землю и, ни на секунду не останавливаясь, продолжили виртуозно играть музыку, которую Маркус до этого еще ни разу в жизни не слышал. Бродяги направились в город, прозванный в честь одного из правителей прошлого Кеесом.
Каждый раз, вспоминая об этом месте, в умах людей всплывает свет, что не гаснет даже при наступлении темноты. Тысячи паровых ламп, украшающие весь город, поддерживают в нем жизнь днем и ночью, расставленные на каждом углу главных улиц. Здесь же обосновались таверны и публичные дома с девушками на любой вкус, от нежно белых, как молоко, до непроницаемо черных, подобно углю. Для особых извращенцев были предусмотрены женщины пониже или с парой интригующих инструментов, вроде своеобразных протезов, и не только. По улицам расхаживали богатеи, сорившие деньгами, или авантюристы, желающие испытать свою удачу. Сюда слетались толпы поехавших головой инженеров со всего Ориона. Здесь их странные изобретения, не найдя места в реальном мире, выставлялись напоказ перед заведениями в качестве экспонатов или даже использовались по назначению, так что Кеес вполне можно было назвать прогрессивным.
Но ограничиваться одними лишь изобретениями город не собирался. Он вобрал в себя десятки тысяч людей, которым хотелось выставить на суд свои труды, будь то алхимики, не прошедшие обучение в университетах, или сумасшедшие, утверждающие о возможности предсказывать будущее. Здешние же владельцы таверн готовы были платить немалые деньги за все новое и интересное, что могли подарить городу безумные умы, добавлявшее интереса к их заведениям.
