Внезапно поезд начал замедлять темп. До пограничного города оставалось чуть больше часа пути и, по словам помощника машиниста, остановок до него не было. Через некоторое время после осмысления происходящего воображение пассажиров начало подкидывать варианты развития событий, и, судя по реакции отдельных из них, не самые приятные. Одна из женщин, чересчур переволновавшись, стала толкать похрапывающего у окна мужчину. Тот, будучи в два раза больше своей спутницы, резко проснулся, оттолкнув ее в сторону, за что получил сильный удар ладонью по шляпе, и уронил ее на пол. Он в недоумении потирал голову, а после, придя немного в себя, стал отчитывать девушку. Но, заметив вокруг других людей, притих и продолжил уже громким шепотом. Женщина, встревоженная внезапной остановкой, полушепотом объясняла всю ситуацию, одновременно разжигая конфликт и привязывая кошелек к шнуркам на корсете под темно-зеленым платьем. Надев небольшую шляпку в тон платью, она приказала мужу взять внушительный чемодан и, стараясь выглядеть естественной, подошла к дальней двери вагона. Он с недовольной миной, ворча что-то себе под нос, поднял с пола свою серую закругленную шляпу, несколькими быстрыми движениями слегка нервно отряхнул ее, надел на полысевшую голову и, взявшись за ручку чемодана, пошел к своей спутнице.
Состав окончательно остановился. За исключением небольшой деревни, видневшейся где-то на горизонте, вокруг оставались лишь засеянные поля. К тому, что паровоз остановился именно в этом месте, пассажиры отнеслись с недоверием, и внутри вагона сразу стало тесновато от легкого напряжения, которое постепенно возрастало с каждой минутой. Но никто не тронулся с места в ожидании распоряжения помощника машиниста. Никто, кроме нервной женщины в темно-зеленом платье. Она стояла у выхода, постукивая носком сапога по полу, держалась за ручку и торопила замученного господина в сером костюме. Муж приблизился к ней, получил очередную порцию желчи, резким движением распахнул дверь и замер.
Несколько мгновений из-за его спины ничего не было видно, пока, наконец, мужчина не отошел и не освободил дверной проем. Появилась тень, которая успела запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда. Внимательно просмотрев на лица оцепеневшей парочки, она твердым, нерасторопным шагом двинулась в сторону противоположного выхода. Проходя мимо каждого пассажира, она останавливалась, внимательно всматривалась в испуганное до полусмерти лицо и, не говоря ни слова, шла дальше.
Маркус не сводил взгляда с ожившей тени, и его рука сама потянулась к поясу, на котором висел полицейский нож. С каждым шагом она подходила все ближе и ближе, очевидно кого-то разыскивая, и вот, наконец, остановилась в проходе рядом с последним пассажиром. Не ослабляя хватки, Маркус попытался осмотреть свою цель на наличие у той оружия, так же, как и в патрулях по городу. Обшарпанный и выцветший плащ, достающий почти до пола, не дал сержанту узнать нужных ему сведений, а кожаные перчатки не позволили разглядеть руки. Незнакомец поднял голову и Маркус увидел лицо, точнее его четвертую долю, что не была скрыта черной шляпой и грубо повязанным бинтом с засохшими пятнами крови и гноя. Видимыми оставались лишь небольшой участок бледной надтреснутой кожи и померкшие белки глаз с безжизненными зрачками. Они изучали сидящего перед ним человека так, будто там, внутри них, сидел кто-то еще и тоже смотрел через их призму.
