Оружейник из Милана - страница 31



Сент-Андре остался в компании одного Джузеппе, и впервые одиночество показалось ему ужасным.

Вместе с молодой женой у него отняли и счастье.

Напрасно жизнерадостный неаполитанец своим веселым нравом и неиссякающим энтузиазмом пытался прогнать набежавшее на его лоб облачко печали и уныния… Маркиз хмурился и оставался задумчив. И лишь топот лошади, через два часа остановившейся у подъемного моста перед особняком, вывел его из оцепенения и он с радостным криком бросился навстречу Рафаэлю. Это на самом деле был оружейник.

– Ах! Дорогой друг! – воскликнул он, спрыгивая на землю и бросая слуге поводья, чтобы тут же, распахнув объятия, броситься навстречу маркизу. – Дорогой мой, лучший мой друг, какое счастье увидеть вас вновь!.. Ах! Не браните меня и не сердитесь… Простите мне мою опрометчивость… Если бы вы только знали какой роковой ветер надувал мои паруса… Поэтому я приехал к вам – к моему другу, советчику и поводырю, я приехал, чтобы открыть вам душу, чтобы доверить вам свои амбиции, надежды и чаяния.

Маркиз устремил на Рафаэля взор, красноречиво говоривший о его дружеских чувствах.

– Брат, – сказал он, – ведь я могу назвать так тебя, человека, рисковавшего жизнью для того, чтобы сделать меня таким счастливым. Брат, твоя боль стала моей болью, твои благородные амбиции – моими, твоя мечта – моей страстной целью, к которой я буду стремиться ради тебя. Да, Рафаэль, ты был прав, когда говорил мне: «Я – дворянин, я просто должен быть им».

– Ах! – воскликнул Рафаэль. – Друг мой, значит, тебе что-то стало известно о моем происхождении?

– И да и нет.

– Опять загадки?

– На данный момент – да, через час – нет.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что не могу тебе ничего открыть, но есть один человек…

Рафаэль задрожал и поднес руку к груди:

– Как! – сказал он. – Как его зовут, брат мой, скажи, как его зовут?

– Я не могу. Но пойдем со мной, и ты обо всем узнаешь.

Маркиз взял плащ и шпагу, Рафаэль тоже последовал его примеру.

– Джузеппе возьмем с собой? – спросил он.

– Да, – ответил маркиз, – что-то подсказывает мне, что он нам пригодится.

Маркиза уехала с мадам д’Этамп. Когда маркиз де Сент-Андре и двое его спутников ушли, в особняке остались лишь старый Калеб и остальные слуги.

Маркиз повел друзей по темному кривому переулку, ныне реконструированному, что змеился вдоль реки в сторону Латинского квартала. Переулок этот, довольно длинный, вел к месту, впоследствии названному площадью Сент-Андре-дез-Ар.

В конце этой узенькой тропинки трое наших вельмож вышли на более широкую, затем на другую, после нее – еще на одну, и в конце концов оказались на перекрестке Бюси, названном так потому, что на нем располагался особняк графов д’Амбуаз-Бюсси.

Рядом с ним стоял небольшой домик, внешне неброский, хотя и более роскошный, чем те, которые образовывали собой три остальные стороны перекрестка. Лишь два щипца крыши с коньком да герб, цвета которого выцвели и поблекли, говорил о том, что принадлежит он знати.

Маркиз звякнул в колокольчик маленькой двери, в сторонке от главного входа. Та сразу же открылась.

Проникнув таким образом в дом, тройка визитеров оказалась в небольшом вестибюле, увенчанном единственной лампой, глядевшей на все вокруг подслеповатым глазом. Дверь потайного хода бесшумно закрылась за ними – сама по себе.

Слуги не появлялись.

Маркиз указал Джузеппе на небольшой диванчик, покрытый черным бархатом и отороченным красной бахромой, и знаком велел сесть и подождать.