Но как бы Норман ни был дотошен в этом вопросе, он упрямо настаивает на четком ответе и тем же холодным тоном говорит:
– Выставляю ли я себя на посмешище или нет – это сугубо мое дело. Если бы все было ясно, у тебя не было бы причин не говорить мне, с каким мужчиной ты так часто встречаешься в последнее время. Но раз ты мне не говоришь и не хочешь мне говорить, я вынужден предположить: что-то не так. Думаю, что теперь поймешь – так наша связь не может дальше сохраниться!
Ева смотрит на него широко раскрытыми глазами. Затем она отпускает взгляд и тихо говорит, изо всех сил стараясь скрыть свои истинные чувства:
– Ты, конечно, прав. Так больше не может продолжаться между нами. – Она решительно встает и говорит, но теперь уже с легкой дрожью в голосе:
– Думаю, ты не будещь возражать, если я сейчас уйду. – Она даже не дожидается его ответа, а хватает свою сумку, встает и твердым шагом выходит из комнаты. Это похоже на бегство от себя самой и своих беспокойных желаний..
* * *
О
беспокоенный ходом разговора и ошеломленный реакцией Евы, Норман идет за ней. Когда он добирается до подземной парковки и спешит к выходу, то видит лишь, как ее машина исчезает за шлагбаумом в туманной дымке позднего вечера.
– Иди к черту! – сердито рычит он, но больше на себя. – Если думаешь, что Норман Стил пляшет под твою дудку, то сильно ошибаешься! В конце концов, ты не такая уж уникальная! Одни только неприятности, с вами, женщинами, одни неприятности!
Он произнес это вслух про себя и не заметил, как его друг Томас Шелтер, который ехал по подъездной дорожке с другой стороны подземной парковки, припарковал свою машину, вышел из нее, подошел к нему и услышал последние слова.
– Well, – ухмыляется Томми. – Проблемы с бабами? Или даже с Евой? Мне показалось, что она только что выехала, когда я въехал.
Норман пытается найти шутливый тон и шипит: – Оставь свою позорную ухмылку, Томми, или ты узнаешь меня!
Томми, почти всегда в хорошем настроении, хватает друга за руку:
– Итак, шум и неприятности, или, по моему, сначала неприятности, а потом шум. Видимо, на этот раз с Евой. Давай сначала выпьем и пообедаем, Норман! Это обычно помогает. Я, между прочим, могу съесть слона, поскольку еще не завтракал. А как насчет тебя?
– Ты прав, Томми! Хороший виски и сочный стейк лучше плохой бабы. Но перестань так глупо ухмыляться!
Томми молниеносно уворачивается, и намеченный удар в подбородок остается безрезультатным. Норман присоединяется к смеху друга, сжимает его руку и тянет за собой, напевая древнюю английскую песню: «It's a long way to Tipperary, it's a long way to go…» – далеко идти до Типперери…
Гостиница Majestic Hotel расположена в западной части Лондона, недалеко от Королевских садов, и в основном используется для размещения приехавших по тем или иным причинам в мегаполис иностранных гостей. Она всегда плотно заселена, несмотря на то, что огромное современное здание отпугивает посетителей, не имеющих достаточных финансовых средств, чтобы позволить себе пребывание в ней, поскольку гостиничный комплекс отличается превосходным элегантным спокойствием, которое присуще людям, имеющим не только высокий доход и роскошь, но и много свободного времени.
Здесь нет суеты и шума, как это обычно бывает в больших англо-американских отелях. С того момента, как гости входят в отель, их постоянно обслуживает прекрасно обученный персонал, причем так, что гости не замечают этого. Ресторан разделен на два больших зала, между которыми находится меньший, овальный и несколько более интимный зал, невидимое непрямое потолочное освещение которого делает теплый тон золотисто-оранжевого покрытия стен еще более успокаивающим.
