И неважно, пьян или нет Тони, если за рулем числюсь я.
Замнут. С обеих сторон. Никуда не денутся.
Если я промолчу. Если не сдам брата.
Упрямо повторяю:
- Это моя вина.
Тони не выживет в тюрьме. Просто не выживет.
Папаша руководствовался, конечно, не жалостью к сыну. Ненавистью ко мне и маме и стремлением выгородить единственного наследника. Откупиться. Наименее ценным.
Но спасать свою шкуру целой нар для Тони я не стану точно.
Потому что папаша не станет биться за Тони до конца. В крайнем случае, он сдаст и его. Ментам.
Детей можно наделать и новых.
- Если я сейчас открою дверь и просто тебя выставлю, - недобрый черный прищур, - что станешь делать?
Издевается.
Забавно, имя Дамир ведь еще и славянское. Если бы не цвет глаз, я бы его точно за своего приняла.
Ну и что-то в чертах лица еще... но это приглядываться надо.
И говорит совсем без акцента. Без малейшего. Родился и вырос здесь, скорее всего.
Только что это меняет? Мой папаша уж точно к Востоку и его традициям отношения не имеет. И это не помешало ему расправиться с моей матерью на полную катушку.
- Вы не выставите, - устало усмехаюсь я. Если только потом — когда наиграется. Невменяемую калеку. Да и то — предпочтет вместо этого сдать на следующий круг ада. Соответствующее заведение я уже видела лично. И на что спорим: бывает и похуже. – Я – не писатель-фантаст, чтобы сочинять воображаемую реальность.
- Зачем ты мне, как думаешь? - равнодушно пожал он плечами. - Я могу купить самую дорогую эскортницу. И она точно умеет больше, чем ты.
Не сомневаюсь. Уметь больше меня вообще нетрудно. Даже гораздо проще, чем он подозревает.
- Смысл вам ломать левую эскортницу? Сами говорите: у нее в таком точно больше опыта, чем у меня, – дернула плечом в ответ. Слишком открытым. Июнь в этом году мокрый и прохладный, но вручили меня хозяину, в чём я была. Хорошо хоть, даже спала, не раздеваясь. И сунуть ноги в туфли успела. А то была бы ночнушка вместо джинсов и черной спортивной майки и тапки вместо туфель. Куртку требовать не стала — могла нарваться на усмешки вместо шмотки. – Вам была нужна именно я. Не привыкшая к боли и унижениям. Тупая, зажравшаяся, избалованная мажорка, врезавшаяся в крутую «тачку» вашего брата, потому что решила, что ей всё можно.
- И ты, зная всё это, отправилась сюда? - всё тот же ровный голос. - И твой отец — отправил?
- Как видите, - устало потянулась. Не кошкой — вымотанной до предела змеей. Пленной и с вырванным жалом. – Я же здесь. С чего начнем? Я – полный новичок, в эскорте не работала, так что командуйте.
- Знаешь, что? – он подошел к аспидно-черным дверям и распахнул их. Что, все-таки подарит охране? – Вон отсюда. Дверь на улицу найдешь. Чтобы больше я тебя не видел.
- Тони... Антон... – вот теперь мой голос дрогнул.
- К твоему сопливому братцу претензий нет.
Эй, мы вроде как сверстники. И это Тони старше меня на год, а не наоборот.
До последнего не верю, что не остановят. Сейчас загородят дорогу, схватят...
И тогда Тони тоже в опасности. Ведь если Дамир соврал, что меня отпускает, то соврет и в другом!
Забор совсем близко. Я попытаюсь. Несмотря на то, что Дамиру известно, что за рулем был Тони. Несмотря на это.
Наверное...
Но нет.
Довели. Отпустили. И даже лапать по пути и на прощание не пытались. Кажется, даже никто не ухмылялся, хотя могли бы. Я же теперь никто. Для всего бывшего «нашего» круга.
Для полного сюра следом на ровнехонький, чисто выметенный тротуар аккуратно выкатили мой родной колесный чемодан с барахлом. Наверное, с ним. Самой собрать вещи мне в бывшем родном доме не дали. Так что понятия не имею, что там внутри.
