Осада Ленинграда - страница 8

История войны с Финляндией в 1939–1940 годах показывает, что в планах советского командования фигурировали два варианта сокрушения противника. Первый – действие в лоб, т. е. прорыв линии Маннергейма на Карельском перешейке, взятие Выборга, форсирование линии Кюммене, взятие Хельсинки и овладение всей страной. Второй вариант заключался в сосредоточении войск на одном из северных участков восточной границы и проникновении в Финляндию, минуя ее укрепленные линии. Первый вариант требовал высокой военной техники и значительных людских жертв, второй вариант – подвижного, гибкого хозяйства, способного создать на севере исходные коммуникационные базы и поддержать углубляющиеся в Финляндию армии.

Верное своему принципу максимального выполнения всего и вся, советское правительство приступило к одновременному осуществлению обоих вариантов. Большое количество войск, стоявших на границах прибалтийских государств, приготовленных к вторжению туда на случай неподписания ими договоров с СССР, было переброшено на финляндскую границу. Часть их направилась в Северную Карелию, откуда было предпринято наступление, часть сосредоточена севернее Ладожского озера, где тоже были сделаны попытки наступления, и часть – на Карельском перешейке против линии Маннергейма.

Следя внимательно за развивающимися событиями, я считал, что данная война с маленькой Финляндией представляет собою экзамен для советской системы, не только ее армии, но и хозяйства. Советское правительство, привыкшее отчитываться перед безмолвным народом и самим собой, должно было показать себя на деле, когда заговорят не бесконтрольные давно наскучившие цифры, а действительные факты.

Из двух вариантов овладения Финляндией являлся, видимо, лучшим марш с востока как требующий наименьшего числа жертв. Прорыв двух укрепленных линий даже в случае искусного проведения всех необходимых операций потребовал бы все же уложить много людей. Восточный вариант являлся и наилучшим экзаменом советской хозяйственной системы.

Финал похода из Карелии известен. Наступавшая армия была разбита и вынуждена к поспешному бегству назад, потеряв большое количество людей. Попыток нового наступления и обхода укрепленных линий Финляндии не предпринималось.

Легко одетые советские солдаты, неделями находившиеся под открытым небом, не могли противостоять хорошо одетым, бегающим на лыжах финнам, за которыми находилось теплое жилье и хорошо организованные коммуникационные базы. Они не могли противостоять уже потому, что обмерзали и просто замерзали. Можно было обвинять Кагановича в том, что своим хвастовством он заставил забыть о действительных возможностях советского транспорта. Еще правильнее было говорить о всей системе, в условиях которой оказалось возможным отправить людей в легких шинелях и кожаных сапогах в северные широты при начавшихся сильнейших морозах. Кагановича трудно обвинить в том, что армия была без теплой одежды. Во-первых, не он все-таки посылал. Во-вторых, если бы и транспорт лучше работал, то это мало помогло бы делу. Не было теплой одежды. Армии, стоявшие у Ладожского озера и непосредственно у Ленинграда на Карельском перешейке, были первое время также без нее, несмотря на крайне жестокие морозы (до 40 гр.), установившиеся на второй день кампании и продержавшиеся до заключения мира. Обмораживания здесь представляли тоже крайне распространенное явление.