Раэль выстоял против Эсгель ровно четыре минуты. Это было вдвое дольше, чем у остальных новичков. Надьяра тогда похвалила его.
– Надьяр Наэль, вы хотите сказать, что моя госпожа вызвала собственного отца, победила его, и все еще находится под его подчинением?
– Я бы не сказал. Ей было шестнадцать зим. Она первая, кто получил тхинак в столь юном возрасте. Даже надьяр Таэль, уж на что был силен, и то получил его в двадцать. Ты же видел, на церемониях посвящения Князь напрямую обращается к ней. Надьяр Заэль решает все, кроме главного – кого взять в ветвь. Эту честь унаследовала надьяра Эсгель напрямую от надьяра Таэля.
– Вы его знали?
– Видел несколько раз на турнирах. Надьяра и правда на него очень похожа. А что это ты так улыбаешься, когда я говорю про надьяру Эсгель?
Раэль густо покраснел.
– Даже не думай, – вздохнул Наэль. – А лучше совсем забудь. Она, конечно, хэккийка, но и родная племянница Князя. Если ей позволят брак, то уж точно не с одним из нас. Я давно уже с этим смирился.
– Надьяр? – Раэль был поражен. Отношения между Наэлем и Эсгель напоминали скорее родственные, нежели романтические.
– Я вожделел её с тех пор, как она стала отличаться от парней, – вновь вздохнул Наэль. – А потом надьяр Заэль выбил из меня всю эту юношескую дурь раз и навсегда. И пообещал сделать из меня евнуха, если я хоть пальцем её трону. Тебе, брат, такого не желаю. Так что молчи и забудь.
– Это ты про турнир? – спросила взявшаяся из ниоткуда Эсгель. Раэль испуганно посмотрел на Наэля, тот дернул плечом. – Не советуй забыть о мечте, Наэль.
– Надьяра, не в его положении вызывать на поединок вашего отца, – сказал Наэль. – По крайней мере, в ближайшие пять зим.
– Не слушай его, – махнула она рукой на Наэля. – Он все мечты считает глупостями, точно как надьяр Заэль. Когда-то в детстве я собиралась поймать и объездить черного рхара. Отец посмеялся надо мной, я обиделась и убежала в сад. Там я наткнулась на Князя. Тот, внимательно выслушал меня и сказал очень мудрую вещь: «Наши самые страстные мечты имеют ужасное свойство сбываться. Мечтай и вожделей свою мечту, она согреет тебя в самый трудный момент и придаст сил жить дальше.» Той зимой он потерял жену. А до того потерял любимого брата.
– Надьяра, когда вы так говорите, я чувствую себя безмозглым ослом, – склонил голову Наэль. Эсгель взглянула на него и направила коня вперед.
– А ты ей симпатичен, – сказал подъехавший Гаэль. – Надьяра Эсгель не из тех, кто вот так запросто о себе рассказывает.
Раэль вздохнул. Ему порой казалось, что только его сердце сжималось от боли, когда госпожа становилась печальной и молчаливой. Он четко видел разницу между той надьярой Эсгель, что была Дланью Хэку и той надьярой Эсгель, что была дочерью надьяра Заэля. Видели ли остальные эту разницу? Если да, то каждый молчал. Как молчала Эсгель, когда получала очередное письмо от отца. Одно из таких писем ему довелось прочитать. Нарочито сухое, оно пестрело упреками вперемежку с приказами. В тот момент он был рад, что рано потерял родителей. Ему было бы больно слышать такое от кого-то из близких. Наэль говорил, что она уже давно привыкла. Но он несколько раз видел, как после таких писем или неприятных разговоров с отцом, у нее дергался уголок рта. Сущий пустяк, для тех, кто никогда не глотал молчаливые слезы. Раэль поражался её самообладанию. Она всегда находила в себе силы улыбаться другим, когда на душе было мерзко.
