– Рядом с нашей деревней есть похожий колок, – сообщил пончик, внимательно оглядываясь. – Ну, просто один в один! Бывает же такое: будто я сейчас рядом с домом нахожусь, а не в 17 веке под Москвой. Вот и шиповник созрел, как у нас, – собирать пора. А вон, я вижу, под корнями – заячья нора! В нашем районе тоже зайцев много – так и шмыгают под ногами в колках. Мы всегда с ребятами в это время – в начале осени – за грибами ходили. Наверное, они и здесь есть. Точно, вон у березы выросли два обабка. А чуть подальше, видите – много кочек повылезло? Это грузди скоро на свет явятся. Рви – не хочу. Как красиво здесь, ребята, правда? Даже уходить не хочется!
Акимов раскинул руки в стороны и рассмеялся. Мы улыбнулись: вот и хорошо, что карапуз забыл свои недавние печали. Действительно, разве он виноват в ошибках предков? Антон тихонько вздохнул:
– Помните, я вам рассказывал про лесок, в который любила убегать Мурочка? В нем потом я ее и похоронил после пожара. Так вот, это тот самый колок, ребята, понимаете? Все в нем мне знакомо до каждого дерева, потому что я часто приходил туда Мурку искать. Вон и старое дерево с дуплом: в нем я еду для кошечки оставлял, когда она ко мне с веток слезать не хотела и домой идти тоже. До того здесь кисе нравилось, сил нет! А тебе, Мурлышенька, нравится?
Кошка, облизываясь, торопливо подскочила к пончику. Вид у нее был довольный. Ковалева фыркнула:
– Ну, еще бы ей тут было плохо! Кошка только что, я видела, вон за тем бугорком поймала и съела мышь.
– Это правильно, – одобрил свою питомцу Антошку. – Она живая, ей пища требуется. Молодец, Мурлыня, с голоду ты не пропадешь! Погоди-ка. Так ты, может, и тоже сюда бегать обожаешь, как моя Мурочка нечастная?
Кошка утвердительно заурчала. Встав на задние лапы, передними потянулась к Акимову, просясь на руки.
– Ты совершенно прав, Антон, – ласково сказал пончику скворец. – Мурлышенька часто бывает в этой роще, где есть где вдоволь полазать и к тому же водится много вкусных мышей. Хочу еще добавить: у всех твоих предков, мой дорогой друг, были на редкость умные, энергичные и преданные хозяевам кошки. Умение хорошо понимать этих животных – ваша родовая черта. Давайте-ка, ребята, присядьте ненадолго прямо сюда, на опавшие листья, – видите, здесь мягко. К тому же Мурлышенька не успокоится, пока Антон не возьмет ее на руки и не погладит – посмотрите, как кошка тянется к мальчику!
Акимов со вздохом шлепнулся на землю – видно, пончик здорово устал от нашего перехода. Кошка тут же запрыгнула к Антону на колени и, нежно мурлыча, прижалась головой к его груди. Нам троим не оставалось ничего другого, как примоститься рядом с парочкой. Кирилл Владимирович устроился в центре образовавшегося круга. И правда, хотя листьев с берез нападало еще мало, сидеть на них было уютно. К тому же здесь, в роще, было гораздо теплее, чем на равнине. Антошка, нервно облизнув губы, обратился к птице:
– Скажите, Кирилл Владимирович, а это была э-э-э.. – не шутка? Ну, насчет того, что любовь к кошкам досталась мне от Дормидонта Ильича?
– Именно так, Антон! А ему, в свою очередь, – от других, еще более далеких предков. Кстати, в доме Ярославских тоже были кошки – и им жилось отлично: сытно и привольно.
– Значит, Параша не до конца поддалась Жадности, – убежденно сказал Антон. – Кто заботится о кошках, тот не безнадежен.
Мурлышенька, на секунду отстранившись от хозяина, важно кивнула, соглашаясь с ним. И опять, зажмурившись, приникла к Антошкиному пиджаку, даже передними лапами пончика обхватила! Скворец пытливо посмотрел на Акимова и прокаркал:
