Ощути меня полностью - страница 6

Без десяти девять Анна прошла турникеты офиса. И выглядела, как всегда, безупречно. В её лёгкой походке, взгляде, улыбке, движениях трудно было заподозрить, что внутри этой красивой женщины всё перевёрнуто, что она безмерно страдает, что она хочет любви, тепла, страсти, что она горит желанием.

Белая блуза, чёрная юбка, идеально выглаженные. Анна двигалась плавно, словно ничего не произошло. Мужчины по-прежнему восхищались, женщины бросали косые взгляды.

Всё было, как всегда.

Но только не для неё.

В два часа начальник вызвал к себе. Звонок был неожиданным, и Анна раскраснелась. Но быстро собралась, поправила волосы, освежила помаду, сбрызнула запястья духами, и пошла, как королева.

Когда она вошла в кабинет Ивана Анатольевича, на секунду задержав взгляд на его лице, сердце дрогнуло. Он посмотрел на неё дольше обычного.

– Анна, присаживайтесь, – его голос был спокоен, но в глазах мелькнула искра.

Она опустилась на стул, сложила ногу на ногу, чуть подалась вперёд. У неё были красивые ноги в светлых чулках, и Иван Анатольевич их видел. Он смотрел на колени, на неё всю, и глотал слюну. Напряжение нарастало.

– Я хочу с вами, Анна, поговорить. Я видел, как вы ушли с корпоратива. У вас что-то случилось?

Анна не нашла сразу, что сказать. Она думала, что речь зайдёт о работе, о 6-НДФЛ, да о чём угодно, но только не о ней.

Она открыла рот и произнесла с безупречной интонаций, мягко, шикарно:

– Я вспомнила, когда увидела вашу жену, что не выключила утюг. И поспешила домой.

Иван Анатольевич смотрел ей в рот и пожирал взглядом её красный язык, который колыхался за белыми губами.

– Так и что же, утюг был действительно включён?

– Нет, я ошиблась. Так досадно, что вчерашний день нельзя вернуть и пережить его по-другому.

– И что бы вы сделали по-другому?

– Просто бы не пришла на праздник. Лишнее это всё.

Было видно, что Иван Анатольевич хочет ещё что-то спросить, но не решается.

И тогда Анна молча встала и пошла к двери, виляя бёдрами. Она знала, что директор смотрит на неё и что он желает её всю и полностью. Но она уже не желала его. Он для неё стал неинтересен, как вчерашний Стас.

С того быстрого секса в туалетной кабинке бара и разговора на следующий день с Иваном Анатольевичем прошло два года.

Два года с того вечера, когда она позволила себе быть слабой. Когда красное платье, алкоголь, лицо начальника слились в одно жгучее, постыдное воспоминание.

И вот теперь Анна лежала в квартире незнакомца, вцепившись пальцами в подушку, и снова чувствовала тот кафельный пол и унитаз за спиной.

Она вспомнила каждую деталь: запах дешёвого мыла в туалете бара, скрип двери, грубые руки Стаса, который взял её, как вещь.

И самое страшное – она сама позволила этому случиться. И вот теперь это случилось снова. Её снова использовали, как вещь. Но если Стас был тем, кого она не хотела, то Максим был тем, кого она хотела. В этом была фундаментальная разница. Хотя на первый взгляд кажется, что разницы нет.

Она пыталась вызвать в себе гнев. Яростный, сильный. Она ненавидела себя за то, что поддалась на сиюминутную похоть, за то, что не смогла остановиться, за то, что позволила почувствовать себя слабой. И тут же к ней пришло отвращение – к себе, к своему телу, к тому, как легко она растаяла в чужих руках.

После Стаса у неё никого не было – два года без секса. Да, последний секс в туалете был как кошмар, как воспоминание об аде. Но не потому что это было противно её природе, хотя и поэтому тоже, а потому, что этого не должно было случиться. Это было не в её природе: вот верное определение.