– А ты не думаешь, что этот лорд может вернуться?
– Не думаю, ведь он так спешил.
Джулия покосилась на дверь. Ульри снова потянулся к Джулии, но та резко ударила мужчину по пальцам, потом тихонечко открыла дверь и на цыпочках вышла в коридор. Вскоре они так же тихо вернулась и снова заперла дверь на задвижку.
– Чернобородый и дылда всё ещё здесь. Сидят на первом этаже, не пьют, не едят. Просто сидят, словно чего-то ждут. Говорю тебе, у меня плохое предчувствие. Мне страшно. Ты видел их рожи?
– Рожи, как рожи, – Ульри открыл бутылку зубами, наполнил два стакана и протянул один Джулии. – На вот, успокой нервишки. Попробуем, что пьют эти богатеи.
Снизу послышались голоса. Джулия резко обернулась. Увидев, что женщина отвлеклась, Ульри тихо поднялся обхватил её сзади. Та вырвалась и съездила Ульри по уху кулаком.
– Отстань! Не смей меня лапать.
Джулия снова отошла к двери.
– Иди же ко мне, – Ульри приложился к бутылке и прямо из горлышка осушил её до половины. – А вино и вправду забористое, хотя сразу и не почувствуешь.
– Перед тем, как я ушла, чернобородый разговаривал со мной. Просил помнить уговор: за комнаты заплачено на неделю вперёд, а значит, мы никого не должны в них пускать. Интересовался соседями, спросил про их дом, кто в нём живёт кроме Эльзы и Бермы.
– И что с того? Говорю же, наш лорд не вернётся. Так что, это вино мы можем спокойно выпить сами. Ого, а оно и правда очень пьянит.
Лицо хотел встать, но покачнулся и сел на кровать. Лицо его раскраснелось, он жадно облизывал губы. Он снова попытался ухватить Джулию, но опять получил по рукам; тут же взвыл, потом осушил бутылку до дна, хлопнул кулаком по подушке и рявкнул:
– А, может, ты бережёшь себя для тех двоих, что сидят внизу? А ну подойди!
– Не ори, идиот. С каких это пор ты стал ревновать меня к постояльцем, раньше я за тобой такого не замечала.
– Это всё потому, что они хорошо платили тебе за ласки, – Ульри хихикнул, – а ты делилась этими денежками со мной. А сегодня я богат и могу позволить себе всё, даже ревность.
Джулия стиснула зубы и нависла над мужчиной.
– Скажи!.. куда ты спрятал деньги?
Ульри скорчил гримасу и, икнув, погрозил женщине пальцем.
– Решила обчистить меня и сбежать? Не выйдет.
– Я просто хочу получить свою долю.
– А не дам я тебе, ничего не дам, пока не ублажишь моего маленького дружка, – Ульри почесал сначала промежность, потом потёр щетинистую физиономию и на этот раз всё-таки встал и шагнул к Джулии. – Пока живёшь в моём доме, будешь делать то, что я велю…
В этот момент на лестнице послышались шаги, и в дверь постучали.
– Это я, Ханна. Наши гости зовут вас, мисс Джулия, – раздался за дверью приглушённый шёпот Толстухи.
Джулия отворила дверь и так же тихо спросила:
– Они зовут только меня?
– Этот чернобородый был очень груб. Они разбудили меня, но не тронул ребятишек, велели явиться вам.
Свет ночника осветил Толстуху, она тоже была в ночной рубахе, поверх которой был накинут измятый шерстяной плед, с него свисала солома.
– Они сказали, что им нужно?
– Вы велели мне присматривать за оставшимися постояльцами, мисс, когда вы с мэтром поднялись наверх. Я так и сидела внизу, пока они не выгнали меня. Я вышла, но подслушала их разговор. Они что-то там говорили про Эльзу и её дом, а ещё про старую пьяницу, так они называли Берму.
– Вот видишь, – Джулия ткнула Ульри в бок. – Они хотят ограбить не только нас, помнишь про серебро, которое лорд дал Берме?
