– Когда они велели мне уйти, здоровяк и молодой собирались куда-то уходить. Когда я спросила, куда это они собрались на ночь глядя, верзила сказал, чтобы я не совала свой нос, куда не следует.
– Да успокойтесь вы, трясётесь как кролики? Джулия спустись и выясни, что им надо, а я не пойду. Скажешь им, что я не здоров. Сейчас глубокая ночь, не обязательно хозяину вставать, если у него есть помощники. Лорд уехал… Слишком много чести таким как эти…
– Значит, считаешь, что мы не достойны того, чтобы ты лично обслужил нас, когда мы этого просим?
По лестнице поднимался долговязый Мел в стёганке с закатанными по локоть рукавами. Он держал в правой руке яблоко, левую держал за спиной, очевидно сжимая ей рукоятку заткнутого за пояс ножа. Ульри попятился и, запнувшись о табурет, грохнулся на пол.
– Я уже собирался идти… как только Толстуха сказала… сразу собрался.
Хмель из головы трактирщика тут же улетучился, лицо побледнело, а капли пота выступили на висках.
– Ладно уж, сиди где сидишь, мы не гордые, – Мел втолкнул в спальню перепуганную Ханну и, взяв, табурет, уселся у двери. – Вы слишком долго собирались, поэтому я и решил сам наведаться к вам.
Джулия отошла к окну, Ханна вжалась в стену и прикрыла рот краешком пледа. Массивный подбородок женщины дрожал, как подтаявшее желе.
– Все трое здесь – это хорошо, – сказал долговязый, откусывая от яблока кусок. – Присядьте, я должен задать вам несколько вопросов. – Ульри тут же вскочил и устроился на краю постели, Ханна уселась рядом. – Вы заставили меня придти к вам, отказались обслужить, это очень обидело меня. Вам за это стоит заплатить. Где деньги, которые дал вам хозяин? Я сказал всем сесть! – рявкнул Мел на Джулию, та не сдвинулась с места. – Ты что, оглохла? Тебе же сказали, сядь!
– Некогда мне с вами сидеть, я устала и хочу спать. Этот говнюк, – женщина кивнула на Ульри, – сам вас обслужит, вы же этого хотели? Я ухожу.
Мел бросил огрызок на пол, поднялся и преградил ей дорогу.
– Боюсь, тебе придётся остаться, крошка.
– Да пошёл ты…
Мел схватил женщину за рукав и рванул на себя.
– Сядь, сука!
Джулия вырвалась и ударила долговязого коленом между ног. Мел заревел и согнулся.
Половицы скрипнули и в комнату вошёл Эйн Гуриец. На этот раз он был без стального нагрудника, однако меч и кинжал по-прежнему висели на поясе. Увидев вошедшего, Мел с трудом поднялся. Эйн саказал:
– Я же сказал привести всех вниз, а ты, я вижу, решил всё-таки выпытать, где они спрятали деньги.
– Эйн, это же целая куча золота. Стоит нажать на этого слизняка и он расколется. Мы заберём монеты себе и дело сделано.
– Ты скажешь ему, где спрятал деньги? – спросил Гуриец, обращаясь к Ульри.
– Я… я… я отдал их одному торговцу, в счёт долга… – замямлил трактирщик.
– Довольно! У нас нет времени, нужно убираться. Мел, кончай их и уходим. Тебя наняли для этого, так делай своё дело…
– Но, Эйн… дай мне всего полчаса, и я вытрясу из него всё, – взмолился Мел.
– Хорошо. Времени у тебя, пока не явятся Джаго и Малыш. Как только они будут здесь, мы уезжаем.
Мел засиял, как начищенный тейм, выхватил из-за спины нож и двинулся к Ульри.
– Не говори им, где деньги. Как только они это узнают, сразу же прикончат нас всех, – сказала Джулия. Ульри застонал и начал всхлипывать.
Мел тут же приблизил нож к его лицу. В этот момент Джулия ринулась к двери, но прежде чем она исчезла в коридоре, Мел бросилс я за ней и на ходу ударил ножом в спину. Женщина схватилась за косяк и медленно сползла вниз. Когда её тело опустилось, вокруг неё образовалось тёмное пятно. Лицо Джулии исказила предсмертная гримаса.
