Конечно же, нимфа не питает иллюзий. Тот, кто при знакомстве представился бизнесменом в прошлом главарь какой-то там группировки. Воевал в Афгане, а в начале девяностых промышлял рэкетом. Но Екатерину не пугает мысль, что она спит с бандитом. Есть в этом что-то романтичное… Заводит.
Но Виктор изменился! В стране из мёртвых восстаёт порядок и, как мужчина сказал: «нужно совершенствоваться, эволюционировать». Подался в честный бизнес, пусть и построенный на преступные деньги. А Катерина и не возражала. Всяко лучше, чем ублажать какого-нибудь автослесаря в своём Мухосранске!
К разочарованию любовник вышел одетый. Попытался причесать непослушные волосы, не вышло. В тридцать секунд управился с малиновым галстуком. Вместо теплых слов отрезал:
– Вернусь поздно. Не скучай.
Вышел, не поцеловав. Катя привыкла. Временами любимый бывал преступно холоден, и, казалось, проявление ласки ему чуждо. Реже, в минуты опьянения и экстаза, превращался в домашнего котика, требующего недополученной нежности.
За окном взревел двигателем «БМВ», заскрипели автоматические ворота.
Девушка нащупала пульт. Цветной Sony ожил. «Звёздный час», «Зов Джунглей», «Позвоните Кузе», «Городок». Скука…
«… произошёл взрыв бытового газа в подвале жилого многоэтажного дома на юго-востоке Москвы, в результате которого разрушена одна секция здания. По официальным данным в результате взрыва погибли 100 человек, пострадали…»
Да кому это вообще интересно? Катерина выключила бесполезный ящик и завернулась в одеяло. Нужно восстановить силы перед ночью.
Виктор вернулся к полуночи. Как всегда сослался на «неформальные деловые встречи», «важные переговоры», «сжатые сроки» и «плотный график». Налил в уши приторного сиропа и оставил мегеру с ссохшейся вагиной в одиночестве. Интересно, а сука вообще знает про коттедж? Пусть попробует вякнуть! Припрется, и Катерина выцарапает ей глаза!
Принцесса не по крови, но по духу разнеженная джакузи, всё же успела наложить макияж. Получилось по-шлюшески, но так задумано. Зажгла ароматические свечи. Мягкого излучения должно хватить. Из колонок едва слышно струится американский джаз, шампанское остывает в ведёрке со льдом.
Виктор вошёл молча, скользнул плотоядным взглядом, оценил. Уставший. Непослушные волосы припорошены снегом, щёки играют румянцем. Вкусно запахло одеколоном, коньячным амбре и хорошим табаком.
Подошёл, впился в губы. Холодные руки скользнули по бёдрам. Виктор бормотал что-то нежное, но она уже не слушала. Кэтти притянула любовника, нащупала ремень на брюках.
– Проказница, не так быстро! Мне нужно раздеться и выпить, – Виктор неспешно извлёк из бара бутыль бурбона и несколько бокалов, разлил на два пальца.
– А за что пьём? – спросила Катя, поглаживая мускулистую мужскую грудь. В
– За вечное лето!
Всё-таки он самый необыкновенный мужчина изо всех. Влюбилась? Нет, тут нечто большее. Даже, когда его не было рядом, девушка, представляла его карие глаза, горящие искорками. Игривую улыбку и непослушные пепельные волосы. Сильные руки и мощный торс. У неё было около десятка половых партнёров, но ещё никто не трахал так: жестоко, ненасытно, словно это акт любви крайний в его жизни.
– С тобой мне круто и среди снега, – не пожелала отставать любовница и опрокинула внутрь. Обожгло. Тепло растеклось по груди и дальше, словно через горлышко воронки вниз живота.
– Ну, ты же меня всегда согреешь, проказница?
