я снова хачу кушать и очинь очинь сильно скучаю по Лине и по тибе. чесна чесна
… я увидел страшное здание словно впервые. Не принял, как старого знакомого, но мысленно поприветствовал и пожелал упокоения. Аварийный роддом посёлка, делящий площадь с «Домом малыша». Двухэтажный барак, выкидыш советского прошлого, рассыпался, но функционировал молитвами жителей. Жаль, слова не укрепят просевший фасад, а псалмы не залатают протекающую крышу.
Инкубатор, будто пробирка со спорами сибирской язвы отделенный от цивилизации.
Я запомнил его таким, но спустя годы остались дымные руины. Мы росли, не подозревая, что за стеной рождаются люди. Хотелось верить, ожидающие во дворе взрослые явились по наши души разукрасить контуры одноцветного детства. Оказалось, за своими кутятами. А я родился слепой, но дополз из правого в левое крыло. Никто не встретил, никто не ждал.
Бездействующее месяцами родильное отделение служило пристанищем малоимущих, бездомных и больных. Умирали как специалисты изгнанные в ссылку акушеры. Гепатит, СПИД, сифилис: ангелы смерти, поджидали жертв, выселив магию рождения жизни.
И я простил малодушных медсестёр. Низкооплачиваемая работа и инстинкт самосохранения пробуждает зверя. Вчерашних студенток целевого обучения отвергали родные. Как прокаженных чурались соседи. Не хватало перчаток, пеленок, таблеток. Врачи писали письма в администрацию района, чтобы нас выселили в другой лепрозорий. Пусть в сарае без отопления, но подальше. Чтобы у их деток было право на долгую жизнь. Животные, защищающее потомство.
Страна боролась с аритмией. Петиции терялись, пережёванные бюрократической мясорубкой. Лишь когда обвалилось крыло, мы, чахнущие тепличные растения, покинули инфекционный бокс, чтобы найти пристанище там, где таким и место. Жаль, что малышей не похоронило под обломками. Или похоронило?
2 сентября 2007 года
Мама мне приходица прятаца чтобы писать Никто здесь не понимает того ч то мне нужна писать.
я уже харашо разгаварию. Я пошёл в первый класс. Кагда приеджала Лина она рассказывала что на первое синтября все дети идут в школу красивые нарядные у всех девачек банты и цветы у нас ничиго такого не ыло. Старшим запритили нас бить чтобы не было синяков. мы встали рано пошли на уроки. Учительница объясняла нам А-ри-фме-тику. Это кагда нужно складывать цыфры. Ещё был руский язык. нам дали учебники исказали уить буквы. мой учебник немного порван но я рад.
Ещё разришили ходить в библитеку. Я пришёл и взял книжку. хотел взять две, но библи-текрь сказала что больше одной ни даст. Потому что знает нас. Я не знаю каго нас она знает. Я прищёл один. Я сказал что хочу учица.
ечером миня по били ребята и парвали книжку Я долго плакал и снова описался и пролежал мокрый всю ночь.
***
– А он точно жрёт меньше электричества? А то кума в прошлом году брала машинку с паром. Говорит, «платёжка» потом на пять тыщ пришла. А паразитам из ЖЭКа ничего не докажешь! Ток обирать народ и могут!
Необъятная женщина в мешкообразной болоньевой куртке гладит пылесос, словно ожидая, что прибор замурлычет, как котёнок и оближет пальцы. Зафиксировала редкие цыплячьи волосы очками, почесала волосатую бородавку над губой.
– Ну, что скажешь? А ботинки тебе со следующей купим, – рассудила матрона, посмотрев в сторону мужа.
Супруг, плюгавенький мужчина с щенячьими глазами, уставился в лацканы пиджака. Раздражающе щёлкает пальцами. Скорее рефлекторно кивает в такт умозаключениям благоверной.
