– Руви, всем накладывала я, – остудила ее мама, но при этом повернулась к Арану. – Дорогой, может, все-таки еще немного поешь? Ведь так вкусно. Так только дома можно попробовать. Руви сама вчера вечером их делала специально к вашему приезду…
Обычно Руви вместе с мамой часто лепили краплах, заворачивая в особое тесто кусочки мяса, чтобы потом выставить выложенные в ряды на противнях пельмени на улицу на подоконник. Так они, замерзая, затвердевали, и их можно было собрать в пакет и переложить в холодильник, чтобы приготовить на следующий день в специальном бульоне.
Аран без особой причины на мгновение закрыл глаза и ткнулся лбом в шкаф, слушая окончание маминого обращения:
– …и она ведь так старалась.
Он отставил в сторону чистую посуду, снова сел за стол и придвинул к себе тарелку с краплахом. Овид начал рассказывать о своем повышении на работе, которое лично Аран рассматривал просто как рост обязанностей при прежней зарплате. Но брат гордился тем, что начальник отдела стал больше доверять новому работнику и добавлять новые задания. Овид и правда был очень трудолюбивым, и его в компании ценили, хотя начал он там работать относительно недавно. Он был помощником бухгалтера в компании, где раньше проходил практику во время своей учебы, и было вполне ожидаемо, что с получением диплома уже зарекомендованный и проверенный на деле работник без труда найдет себе занятие при этой же фирме.
Всё в сегодняшнем семейном обеде подтвердило ожидания Арана, кроме того, что последовало после рассказа старшего брата о его работе. Еще до приезда домой к родителям, он знал, что будут расспросы о его учебе, будут упреки о его провалах в прошлых экзаменах, возможно, будет напутствие касательно подработки в нотариальной конторе, куда смог пристроить его отец через работающего там своего знакомого. И он уже решил, что на сегодня все самое неприятное закончилось, пока Овид вдруг не сменил тему с работы на некую Мари, «с которой он хочет всех познакомить».
– Давно пора! – воскликнул отец.
– О, я испеку цукер-леках! – обрадовалась мама.
– Наконец, ее увидим. Она красивая? – спросила Руви.
– Что за Мари? – произнес Аран, пережевывая краплах.
В воздухе повисла тишина, и все взоры неожиданно обратились к нему. Он едва не подавился краплахом и тут же понял, что сказал что-то не то.
– Ты это серьезно? – вскинула брови Руви. – Нет, ну правда, серьезно? Аран, ну ты вообще даешь.
Он методично, будто секундные стрелки часов, перевел непонимающий взгляд по цепочке с сестры к Овиду, затем к матери и остановил его на отце.
– Ты спрашиваешь, кто такая Мари? – со строгим удивлением произнес отец.
– Ну, я не знаю, кто такая Мари, – оправдательно и немного резко ответил Аран, не понимая, почему обычный вопрос вызвал столько негодования.
– Аран, ты совсем что ли? – снова возмутилась Руви, но ее остановила мать.
– Следи за языком, ребенок, – она посмотрела на сына, но уже без той ласки, с которой смотрела на него еще несколько минут назад. В ее глазах читалась усталость и легкое разочарование. – Мари – это та самая девушка Овида, о которой он все время только и говорил. Как же ты не помнишь этого? Они познакомились с ней в библиотеке на последнем курсе.
– А-а, – потянул Аран. – Эта Мари. Я имя забыл просто.
Он соврал. Он не забывал ее имени. Он слышал о ней впервые, только сейчас, за этим самым столом.
– Ну хватит вам, – вступился Овид. – У Арана было много дел в университете, голова была забита учебой. Да и с работы он приходит все время поздно. Просто забыл имя…
