Аран все еще был прикован к тому месту, к которому прирос на входе. Его голова шла кругом, но при этом все его нутро заполнялось новым чувством – предвкушением.
– Ну вот как-то так, – повернулась к нему лицом Кристин и развела руки в стороны. – Теперь можешь завязывать с барной стойкой и приходить сразу сюда и учиться музыке! Только делай музыку тише, когда будешь слушать ее, чтобы не перебивать ту, которая в зале играет. А вообще лучше прислушивайся как раз к той, которую я буду ставить. Мне кажется, тут где-то наушники были, но, по-моему, их кто-то стащил. Давно их не видела.
Аран уже не смотрел вокруг себя, он был прикован взглядом к девушке:
– Ты знаешь, какое ты удивительное создание?
– М, ты говорил уже, – она восприняла это как должное и кивнула.
Он улыбнулся шире, но потом добавил уже серьезнее:
– Правда, спасибо тебе. Я правда очень благодарен.
Она смотрела на него несколько секунд, чуть прищурившись, и пожала плечами:
– Ну, я ведь твой психолог. Диплом буду по тебе писать. Ты мой – первый сложный случай.
Аран рассмеялся:
– Годится.
– И знаешь, что еще? Я уже говорила это, кажется, но…, – она задумалась, подбирая слова и глядя куда-то вверх. – Тебе бы человека найти. С которым говорить можно. Я не имею в виду меня, твоего психолога, а друга. Понятно, конечно, что друзья по первому желанию или по заказу не появляются, но… ты ведь даже и не знакомишься ни с кем. Так они и не появятся.
– У меня есть друг, – особо не вдумываясь, возразил он. – Сим. Мы с ним…
– Ты про него говорил, – перебила она его. – Когда про кружку рассказывал.
– Да? Уже даже не помню.
– И что? Вы с ним говорите? О проблемах и переживаниях? О твоей семье?
Он затих и опустил голову, сжав губы.
– Нет.
– Ну вот. А я тебе толкую про такого…
– Но зато я говорю с Артуром Гардом, – опять не вдумываясь, ляпнул он.
– И кто такой Артур Гард?
– Кто такой…? Э-э, – теперь он задумался надолго. – Не знаю. Серьезно, я, оказывается, совсем его не знаю. Вообще-то мы с ним только раз говорили, в ту ночь, когда я от родителей ушел после неудачного разговора. Он увидел меня на улице и остановился.
– Хм, похоже, твой Артур Гард появился очень вовремя.
Аран скривился:
– Да не знаю. Правда. Он странный. То есть, я действительно это имею в виду: он странный.
– Странный говоришь? – Кристин принялась убирать книги на места. – Не хочется, конечно, напоминать кое-кому о странном желании увидеть меня при свете. Хотя, что это я, такое, должно быть, считается вполне нормальным.
Он рассмеялся:
– Разве психологу положено острить на тему нормальности пациента?
– Я объективна. А ты не задумывался, что, может, этому Артуру тоже одиноко как раз потому, что все его тоже, как и ты, считают странным? Может, ему тоже хочется говорить с людьми, а не с кем?
– Это его-то считают странным? Гард – самый последний, на кого косо посмотрят. Он наша местная звезда. Вообще, по-моему, его таким, каким видел я, больше никто не знает. Но я имел в виду, что иногда я понять не могу, мне кажется, что он меня просто ненавидит, но перебарывает себя, чтобы хотя бы здороваться. Хотя… он со мной даже и не здоровается. Да я и сам не знаю, ненавижу я его или нет ли… Но он точно меня выводит из себя своим высокомерием. И грубостью. И постоянным презрением. И…
– А я тебе про симпатии или ненависть ни слова не говорила. Всем нужны слабости. Знаешь, Аран, всем до единого на этой планете не хватает слов. Слишком мало стало настоящего общения. Люди теперь пользуются словами только ради облегчения своего существования: заказать пиццу, спросить дорогу или время и тому подобное. Серьезно, не сторонись своего ненавистного ангела-хранителя, ему наверняка тоже не с кем говорить. Если будет возможность – говори.
