– А теперь уходите, – попросила Дженна. – Оставьте нас с Лилио наедине…
Солнце поднялось и утонуло в светлой голубизне небес. Пели накатывающие на гальку волны. Кричали чайки, щебетали побережники, покрякивали черноголовые плавунцы.
Они остались наедине: дитя другого мира, дочь озера и та, отражение которой в воде могли видеть лишь птицы, рассекающие воздушные просторы. Мягкое тепло дня и убаюкивающий шелест волн наполняли их души умиротворением.
Все трое шли против самой природы, ибо того требовал мир – Сет желал их союза. Все трое находились там, где были нужны. Там, где должны были находиться.
Выбрав защищённое от ветра и воды место на берегу, русалка и чародейка опустились на камни.
– Будет больно? – прошептала Лилио.
– Да, – кивнула Дженна. – Мне. Ты же просто заснёшь. Но…
– …Могу не проснуться? – слабо рассмеялась русалка. – Не переживай, ведьма, я говорила, что готова ко всему.
Дженна сосредоточенно сжала губы и кивнула. Затем она подняла руку и положила ладонь на лоб Лилио. Глаза русалки закатились, тело обмякло. Чародейка осторожно уложила её на спину. Действовать нужно было без промедления: кожа озёрной девы быстро высыхала.
Дженна легла рядом и, взяв русалку за руку, закрыла глаза. Словно погрузившись под воду, она ушла внутрь себя. Спустя время исчезли звуки и запахи. Чародейка оказалась во тьме, но ощущение чужой руки в её ладони осталось таким же чётким, как во время бодрствования.
Стиснув пальцы крепче, она шагнула вперёд. И будто кто-то потянул её за руку – скорее, скорее! Дженна шла сквозь тьму, не понимая точно – как, но зная, что движется по верному пути. Она не ощущала сомнений, не чувствовала страха. Только боль от каждого шага пронзала ноги. Словно она ступала по острым пикам.
Дженна покидала границы тела. Она растворялась, отрешалась от самой себя, чтобы проникнуть в чужую оболочку… Это приносило неописуемую боль. Уже не только стопы – всю тонкую сферу словно пришлось отдирать от сферы плотной.
Но, захваченная и воодушевлённая азартом, Дженна могла бы перенести сейчас всё, что угодно. Как когда-то маленькая Василиса решилась покинуть родной мир, так теперь чародейка уверенно оставляла рамки привычного, чтобы достигнуть необходимого!
Уверившись, что она попала в зыбкое пространство чужого тела, Дженна позволила своему эго проявиться. Она собрала по частям себя, как мозаику. Распределила тонкие сферы внутри новой обители. И заставила проявиться их силу.
Дженна прекрасно знала, что значит быть русалкой. Она помнила это по их ночным играм с Лилио. Она ощущала мощь и гибкость своего нового прекрасного, но не приспособленного для суши тела. И теперь она должна была расстаться с ним, по сути, вернуть облику его прежний, как это считала её сущность, вид – стать человеком.
Сотни раз чародейка проделывала это. Она превращалась в птицу и в лисицу… Она обрела более могучие крыла дракона. И всё же ни в каком другом теле, кроме собственного, человеческого, не было ей так же хорошо. Словно она оказывалась дома.
Дженна была драконом и хранителем. Она могла превратиться в кого пожелает! Но её душа принадлежала человеку. И в человека она возвратилась сейчас, находясь в теле Лилио.
Вот они, её ловкие пальцы, которыми наёмница вскрывала сложные замки. Вот её выносливые ноги, которыми она прошла столько миль: в Сии, в Сет. Вот она, её кожа, привычная к сухому ветру. Её горячая кровь, её плоть, её грация… А теперь обратно.
