– Спускайтесь, граф, – напомнил следователь, напряженно вглядываясь в предгрозовое небо. – Не дразните…
– Кого? Зверя? Скажите это вслух, Шо! – рассмеялся отец. – Вероника, дочка, ты это полюбила? Кровожадную тварь, капающую слюной на мостовую?
Эрик действительно капал. Его зубы скрипели, челюсть ритмично дергалась, скулы, увитые черными реками жил, сводило судорогой безумия.
Взгляд вампира потемнел воронкой бездны, залился красным.
– Променяла брак с уважаемым первокровкой на это ничтожество с неутолимой жаждой! – прицельно бил отец, нанося кровоточащие раны без всяких лезвий. – Кого он жрал в Дебрях? Кроликов, саблехвостов? Или полакомился детенышем молодой тигрицы?
– Хватит, папа!
Я зажала рот ладонью и сделала шаг к Эрику. Но его сумасшедший взгляд отбросил меня обратно: не лучший момент для объятий. В нем пробудилась другая половина. Звериная, хищная… Жаждущая убивать.
– Граф Ланге, не творите глупостей…
– Ты годишься только на ингредиенты. Твое время давно прошло, – ворчал папа, лениво обмахиваясь платком. – Магия увядает, и ты вместе с ней… Мутация глупой капли, стремящейся к выживанию! Ты не вершина магической эволюции, ты ее побочный эффект, случайный выродок!
– Перестань, отец… Перестань… – истерично хрипела я, затыкая уши.
Следователь Шо обхватил меня за плечи и оттащил на другую сторону улицы. Я не противилась, ноги едва слушались. Голова кружилась, и хотелось тишины.
Пусть отец замолчит, пусть перестанет убивать в Эрике живое!
– Будь моя воля, я бы истреблял шурховых тварей, но они нужны, – вздохнул папа. – Нужны для будущего магии. Впрочем, нет никакой разницы, как они будут запакованы… целиком в клетках или по частям в кристаллах…
– Я мог бы убить тебя сразу. Сейчас. Одним движением, – прошипел Эрик, судорожно разжимая кулаки. – Но это слишком легко. Это был бы тебе подарок. Ягодка… отойди подальше… Он прав: это личное.
– Нет, – замотала отчаянно головой. – Нет. Не отойду. Перестаньте. Оба.
– Ты правда думал, что можешь получить такую девушку, упырек? Решил, что ее взращивали в лучшей оранжерее для тебя? – возбужденно разорялся отец, не видя подступающей беды. – Ты хуже грязного, облезлого бездомного пса, что скалит клыки на хозяина…
– Ррр!
Красные вены разбежались от глаз к вискам, располосовав измененное до неузнаваемости лицо Валенвайда. Таким жутким я его не видела. Даже в подвале, изголодавшийся и обессиленный, он был более человекоподобен.
– В обучение, воспитание и внешний вид моей дочери вложены сотни голден-хазов. Тысячи. Это мой товар, – папа издевательски сплюнул с вершины вниз. Угодил Эрику на ботинок и усмехнулся. – И на него уже есть купец. Надеюсь, господин Расков достаточно благороден, чтобы не расторгать помолвку из-за неловкого казуса. Но за то, что ты посмел сорвать обертку… О, Валенвайд, за это ты будешь годами питаться в клетке кровью грязных свиней.
– Ты о своей, Ланге? Я пробовал твоего сына, ваша кровь омерзительна на вкус, – задыхаясь, прохрипел вампир. – Но я сожру тебя. Выпью до дна. Буду давиться, плеваться, но дождусь, пока твое сердце перестанет стучать!
– Господин Валенвайд, назад! Я сейчас на вашей стороне, однако не ухудшайте своего положения! – рявкнул Шо, и от его зычного голоса мне заложило ухо.
Звон – будто с неба рассыпался мешок монет – заглушил прочие звуки. Я ошалело смотрела, как Эрик подкидывает себя вверх и взмывает к балкону. Шептала заведенно «нет, нет, нет», но никто не слышал. И не слушал. И плевать хотел.
