- Прошу, - улыбаясь произнесла Жизель больше демонстрируя не блюдо с едой, а свое декольте.
С отвращением кривлюсь, когда у старого мага глаза забегали от этого великолепия. Даже если мне когда-то понравится мальчик, я никогда и ни за что на свете не буду так открыто ему себя предлагать. Ну и мерзость! Не понимаю, как папа ее ещё не усмирил! Вот у мамы с папой все было по-другому, любовь с первого взгляда, и я более чем уверена, что она никогда себя ему так не предлагала. Гадость то какая, аппетита и так не было, а сейчас совсем пропал. Отвернулась скривившись, а папа почему-то улыбнулся, взглянув на меня, а затем раскрыл газету. На первой странице пестрел громкий заголовок «БУДЕТ ВОЙНА?!» сразу же после скромного названия этой бульварной газетенки «Языкатая Варвара». Как вишенка на торте зацикленное магфото кричащего что-то гневное мужчины со строгим взглядом и красивыми глазами. Смотря на это фото, я заинтересованно взглянула на отца.
- Пап, а когда к нам приедет дядя Вальтер? – спросила с непосредственностью, так что господин Скудный поперхнулся настойкой из черемши.
Папа медленно поднял на меня взгляд из-под очков, неговорящий ничего хорошего. Тем временем чуть не снеся дверь массивным тазом в столовую ввалился Пьер, наш повар. Одетый в белую униформу с дурацким колпаком на лысую голову, он возвышался не только над господином Скудным, но и над отцом. Со злостью глянув на Жизель и нашего гостя, повар протолкнул тележку с едой в столовую. Маленькие колеса заскрипели, отвлекая от ответа отца, но все же я его услышала.
- Никогда, - мрачно сообщил он и снова уткнулся в газету.
- Почему? – нахмурилась и, смотря с недовольством на своего учителя, добавила. – Он хотя бы научил меня делать тот трюк с водой, а ещё обещал научить меня летать.
- Вы говорите о Канцлере, я так понимаю? – очень осторожно поинтересовался господин Скудный.
- Это все может любой маг ещё на первом курсе академии. Могла бы, и ты если бы перестала делать глупости и наконец стала слушать преподавателей, - в который раз пристыдил меня отец.
- Граф правду говорит, у тебя довольно сильный магический дар и если бы ты занималась учебой вместо своих мелких шалостей, то умела бы куда больше, - принялся ему поддакивать мой учитель, явно радуясь, что меня ругают.
В любой другой день я бы промолчала, или хотя бы попыталась объяснить, как же сложно дается все кроме некромантии, но не сегодня. Сегодня я словно чувствую легкий ветерок свободы, которая ждет меня за стеной, пускай золотой, но клетки.
- Возможно если бы я пошла в академию, как и все остальные маги, у меня не было бы таких постыдных для дочери графа недостатков в мастерстве.
За столом воцарилась тишина, никто не посмел издать хоть звук, пока отец с обманчивым спокойствием отложил газету в сторону. Я выдержала его строгий взгляд, чего обычно не могла сделать, но на последующие его слова сил не хватило.
- Ты сама знаешь почему не училась в академии и должна избегать людей, - ему даже показалось этой обидной фразы мало, чтобы растоптать меня, и он добавил. – Поллинария, ты небезопасна не только для остальных, но и для себя.
- Что ты такое говоришь?! – возмущенно хлопнула отца по плечу Жизель, но он на это никак не отреагировал.
Я знаю, что он расстроен письмом, и поэтому говорит эти жестокие слова, но ничего не могу с собой поделать. Резко поднимаюсь, что аж стул за моей спиной падает.
