Осквернённые мечтой - страница 41

Король Визирис остался у власти. Он изрядно пополнил казну и сохранил армию, отказавшись от дальнейшей войны, которая забрала гораздо больше северян, нежели его солдат. Организованность сингардцев помогла устоять, несмотря на отступление. Они считали, что победа за ними.

Король Сармар некоторое время спасался в своей крепости от расплаты собственного народа. Сторонники неудачливого правителя решили не оставаться вместе с ним в горящем доме и поспешили покинуть его, перейдя на сторону народа. Он был предан. Сармара казнили, но перед этим, всех его детей и родственников разорвали лошадьми у него на глазах. Его именем стало позорно называть детей. Кроме грязного прошлого от него ничего не осталось.

Война закончилась. Однако вражда между двумя королевствами не угасла. Керохийцы пылали ненавистью и жаждали отмщения. Но собрать всю силу в единый кулак не могли – не было достойного правителя, не было единства. Все силы расходовались на разрешения внутренних конфликтов.

Сингардцы опасались северян и не торопясь готовились к войне. Визирис понимал, что настанет день, когда враг потребует уплатить кровавую цену за совершённые им злодеяния. Что рано или поздно, рана Керохии зарубцуется и на Сингард подует северный ветер.

Витус глотнул уже подстывшего отвара и сказал:

– Надо начинать готовиться. Ловушки будут кстати.

Хозяин недовольно посмотрел на него и подошёл к печи.

– Жаждешь проломить мне череп? – спросил гость.

– Тебя значит, совесть ест, а у твоего друга её нет?

– Не ты ли гордо прогонял нас?

– Гордости не было, было недоверие, – дерзко ответил керохиец. – И не говори, что тебя не терзают сомнения.

– Сомнения в чём? – поднял брови Витус.

– В нас, во мне, в моих решениях.

– По нашим правилам, мне не желательно пить этот отвар. Я совершаю глупость и проявляю неосторожность. Это осуждается орденом. Желающих нас похоронить много, – Витус залпом выпил содержимое кружки и, перевернув её верх дном, приземлил на поверхность стола. – Теперь расскажи мне о моём недоверии к тебе.

Косьян покусывал нижнюю губу и наблюдал за собеседником, проявлявшим смелость.

– Что касается твоих решений, тебе ли не всё равно, какое мнение у меня сложилось по отношению к ним? – выговорился Витус.

Северянин, скрестив руки на груди, прошёлся вдоль стены. Ему было за свою неустойчивую позицию и нытьё. Это совестливые чувства отягощались тем, что всё происходило на глазах у чужака.

– Мне наплевать, – сказал он, остановившись возле оружия.

Темнело. Солнце утопало за горизонтом. Уставшие от работ северяне собрались вокруг костра. Несколько девушек подносили своим защитникам скромную, но сытную пищу. Сами же они вместе с детьми вкушали еду в избе, оставив мужчин без женского ропота.

Причин радоваться не было. Мужики оглядывались по сторонам, реагировали учащённым сердцебиением на каждый подозрительный хруст и шелест. Казалось, что этих звуков было больше обычного. Страх играл с подсознанием. Спокойный когда-то лес, стал мрачным и чуждым керохийцам.

Косьян не поведал сородичам о том, что члены Братства привели чудовище прямо к их дому. Конфликтов необходимо было избегать. А в силу врождённой вспыльчивости они не могли не возникнуть в результате прослушивания подобной истории.

– Сколько нам ещё копать? – выразил недовольство Ригар.

– Не копать, а готовиться, – Косьян наслаждался ухой и звёздным небом, ставшим необычайно прекрасным во время беды. – Победа любит подготовку.