ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ. Опыт русского православного миссионера из Америки - страница 17

Христианство – это событие. То есть христиане верят в то, что в наибольшей Своей и доступной нам полноте Богу было угодно явить Себя, прожив с нами целую человеческую жизнь – от рождения до смерти, воскресения из мёртвых и последующего, по вознесении, воссоединения с Богом Отцом. Замечательно при этом, что ударение в слове «событие» можно поставить несколько иначе и получится – со-бытие́, то есть во Христе человек со-бытийствует Богу, пребывая в том же самом бытии, что и Он. По словам академика С. С. Аверинцева, во Христе «Бог преодолевает онтологическую некоммуникабельность»[45], или, иными словами, бытийственную несовместимость между человеком и Богом. Ведь, когда люди спорят о том, есть Бог или нет, не имеется же ввиду, что Он в том же самом смысле есть, в котором есть, например, я, другой человек или какой-то другой предмет. Он – само Бытие, Сущий (древнеевр. יהוה – Иегова[46]), Источник и Средоточие бытия. Во Христе Он из Своего бытия вступил в наше бытие, и произошло со-бытие́. А христиане, соответственно, призваны быть «со-видетелями», то есть свидетелями этого события. Все вместе христиане являются (точнее, призваны являться) очевидцами пребывания Бога в их жизни, в богослужении, в Церкви (Теле Христовом).[47] В этом – исключительность христианства, и поэтому, строго говоря, только христианское богословие и является в настоящем смысле Бого-словием, то есть, знанием о Боге, а, при всём уважении, не пророко-словием, не предание-ведением, не фило-софией и не мифо-логией. Эту абсолютную исключительность христианской веры глубоко чувствовал и замечательно выразил о. Александр Мень: «Религии в мире есть часть культуры. Они вырастают вместе с порывом человеческого духа к вечности, к непреходящим ценностям. Здесь же поток идёт свыше, с неба, и поэтому один из теологов нашего столетия имел право сказать: "Христианство – это не одна из религий, а это кризис всех религий"».[48] «Кризис», кроме всего прочего, ещё и в том смысле, что свидетельство о Боге во Христе ставит человека перед выбором, побуждает к принятию решения и даже заставляет произвести над собой суд. Если, например, Будда сам завещал своим последователям не принимать его учения лишь из уважения к нему[49], то Христос ставит вопрос именно так: «Он говорит им [апостолам]: а вы за кого почитаете Меня?»[50].

Бог сделал шаг навстречу, но при этом оставил за человеком полную свободу на эту встречу не явиться и эту встречу отвергнуть. Его свидетельство о Себе не проникает в человеческое сознание гипнотически и, помимо воли самого человека, не становится его мировоззренческой позицией и само собой разумеющимся убеждением. Он сделал всё, точнее, Он сделал достаточно для того, чтобы каждый из нас принял личное, ответственное и информированное решение, однако само решение по-прежнему – за человеком. Современная эпистемология, занимающаяся динамикой и закономерностями научного познания, позволяет более подробно рассмотреть этот процесс, известный богословской науке как «Богооткровение». Согласно современному эпистемологическому учению, инициатива познания всегда исходит от высшей формы организации в сторону низшей. Если, например, человек (учёный, исследователь), изучает предмет неживой материи (физика, химия, археология и т. д.), имеет дело с неживой материей, то вся инициатива познания принадлежит, естественно, человеку. Исследователь может делать с предметом своего познания всё, что захочет – травить кислотами, выкапывать, закапывать, взрывать и т. д. Если предмет познания чуть выше по уровню организации, например, живая материя (биология, медицина и т. д.), то часть инициативы учёному уже приходится делить со своим предметом – его ещё надо поймать в лесу, накормить и как-то побудить к желаемым реакциям. А он может не захотеть и может, например, убежать снова в лес, и учёный ничего о нём так и не узнает. Вовсе не считаться с волей своего живого предмета познания учёный уже не имеет права, поскольку объект его исследования может не выдержать и …превратиться в неживой предмет познания, то есть, попросту говоря, сдохнуть. В случае, если предмет познания равен познающему по уровню организации, то есть, если один человек познаёт другого (психология, педагогика и т. д.), то и инициативу познания приходится делить ровно пополам – о другом человеке как о человеке, обладающем сознанием и свободой воли, мы узнаем, только если он сам захочет о себе сообщить. А может и не захотеть или наврёт нам в три короба, и мы о нём так ничего толком не узнаем. Причём, если мы насильно заставим его реагировать нужным нам образом, лишив его свободы выбора, то и исследовать его в таком случае мы будем уже не как человека, равного себе, а как животное. И, наконец, если предметом и объектом (ни то, ни другое слово тут даже не слишком подходит) нашего исследования является бесконечно превосходящий нас «по уровню организации» Бог, то понятно, что и инициатива Его познания целиком принадлежит Ему, а от нас требуется лишь открытость и готовность Его откровение о Себе воспринять и осмыслить. Философ С. Л. Франк сформулировал это таким образом: «Искание Бога есть уже действие Бога в человеческой душе».