Основы философии - страница 19

Наука дает такие образцы морального поведения, как коллективизм, солидарность, бескорыстное служение идеалам, укрощение темных инстинктов, предрассудков и суеверий, отвращение ко лжи и слепому подчинению. Мораль поддерживает науку, направляет поведение ученых, помогает дать правильные общественные оценки их деятельности.

Незадолго до своей смерти А. Пуанкаре предсказывал, что мораль и наука по мере своего развития будут превосходно согласовываться друг с другом. А вскоре началась Первая мировая война, впереди был еще весь XX в., мировая резня, наука (монстр Бухенвальда), использовавшая в качестве материала для исследования препараты, изготовленные из крови узников, использование бактериологического или экологического оружия. Научное сообщество не смогло возвыситься над общим уровнем нравственности общества.

Когда четкие нравственные ориентиры утрачивает современный ученый, вооруженный всей мощью современной техники и поддерживаемый всеми активами современных государств, когда он в «интересах науки» и не из нравственных побуждений, а чисто «эстетического» интереса к «делу», к открытию и творчеству как таковому, изобретает наборы яда, атомное, бактериальное, психопатогенное и т. п. оружие, это смертельно для человечества, не говоря о том, что это смертельно и для науки[17].

Тревожные симптомы нравственного состояния науки, массовая разработка самых бесчеловечных средств научно-обоснованного насилия над телом и духом человека конца XX в., крушение нравственно-эстетических идеалов родства и гармонии с природой, служения красоте человека и мира, здоровой и полнокровной жизни – не более чем эпизоды общего состояния современного мира, духовного кризиса, охватившего современное человечество. Как вернуть утраченное единство идеалов Добра, Красоты, Истины как величайших феноменов человеческой культуры, сделать моральной нашу мораль, нравственной – нашу нравственность и цивилизованной – нашу цивилизацию – в этом один из фундаментальных вопросов современной философии.

Исследование исторической динамики предмета философии, ее проблемного поля, сравнение философии с мифологией, религией, наукой, искусством, позволяет сделать вывод о том, что философия не сводится ни к одному из этих феноменов человеческой культуры однозначным образом. Такое сведение означало бы неоправданное снижение существа философии, заключение ее в узкие рамки. Философия не поддается определению через что-то другое, она есть нечто самостоятельное, предельное, последнее выговаривание и последний спор человека, захватывающее его целиком и постоянно. Она может быть понята в силу этого только через саму себя и в качестве самой себя. Она требует, чтобы мы смотрели не в сторону от нее, но добывали ее из ее самой. Она сама есть, только тогда, когда мы философствуем. (Философия есть философствование. М. Хайдеггер.)

Немецкий философ Мартин Хайдеггер (1889–1976) подчеркивает двусмысленность, специфицирующую философию: «Философия выступает и выглядит как наука, не будучи таковой; философия кажется похожей на мировоззренческую проповедь, тоже не будучи ею. Философская мысль всегда есть мышление, охватывающее заодно и понимающего человека, и его бытие – не задним числом, а так, что первого нет без второго, и наоборот. Нет никакого схватывания целого без захваченности философствующей экзистенции. Философия лишь выглядит научным обоснованием и описанием мировоззрения, будучи, однако чем-то иным. Она есть философствование, мышление в предельных вбирающих понятиях, спрашивание, вопрошание, которое в каждом вопросе, а не только в конечном итоге спрашивает о целом, постоянно захватывая при этом и самого вопрошающего, самого человека. В силу этого философия представляется чем-то таким, что, во-первых, каждого касается и до каждого доходит, и, во-вторых, является предельным и высшим»