Мир, в котором живет и действует человек, наполнен бесконечным множеством различных вещей и явлений, и любое из них есть нечто сущее, т. е. конкретно существующее в данное время. Философская категория бытия и фиксирует все то, что существует – независимо от того, каково это сущее по своей природе: материальное или духовное, действительное или возможное, единичное или общее и т. д. Таким образом, понятие бытия означает в философии всеобщее свойство (атрибут) вещей и явлений существовать, присутствовать, т. е. быть. Эта категория отражает «существование как таковое» независимо от того, каков его конкретный носитель. К такому повороту философской мысли непросто привыкнуть – ведь человек живет в мире конкретных сущих, да и сам он привык всегда быть кем-то: сыном, студентом, мужчиной, белорусом и т. д. («Непривычнее всего нам просто быть», – говорит английский поэт Д. Энрайт[19]). Но это просто быть многого стоит: ведь именно мое бытие и бытие мира лежат в основе всей моей жизни… Сколько радости, например, доставляет влюбленному то, что его девушка живет в этом мире, что она просто есть.
Вместе с тем в окружающем нас мире есть и эффект отсутствия вещей и явлений: в реальной действительности нет многих предметов, которые человеку хотелось бы иметь, а уже существующие вещи (да и сами люди) рано или поздно погибают, уходят в никуда. Так постепенно в философии возникает категория небытия, которая обозначает свойство вещей и явлений не существовать, отсутствовать, быть нереальными. Это свойство присуще, во-первых, в виде возможности любому конкретному сущему, поскольку оно не вечно – за всяким присутствием всегда стоит тень отсутствия. Во-вторых, оно характерно для таких явлений, которые не существуют (и вряд ли будут существовать) в действительности – например, появление вечного двигателя и многих других явлений, составляющих сферу небытия. В-третьих, и в повседневной жизни мы имеем дело с явлениями относительного небытия – отверстиями, дырами, ямами и другими пустотами: для них характерно отсутствие вещественной субстанции в определенных пространственных границах[20].
Таким образом, эти две категории (бытие и небытие) отражают онтологическую судьбу всех индивидуальных вещей и явлений. Любое из них сначала как бы таится в небытии, его нет в реальности (как поначалу в мире нет каждого из нас до нашего рождения). Затем оно приходит в реальность (в результате действия природных или человеческих сил), существует в ней в течение определенного времени и рано или поздно исчезает, уходя в небытие. «Все возникает на время, а погибает навечно», – пишет российский философ А. Н. Чанышев[21]. Поэтому всякое явление в мире выступает как неразрывное единство бытия и небытия, оно лишь относительно и в своем бытии, и в своем небытии. Те же явления, которые в философии наделяются статусом абсолютного существования (Бог, Абсолютная идея, материя), представляют собой, строго говоря, некоторые идеальные модели: они существуют лишь в сознании мыслителей, но не в повседневной реальности. В этом же смысле в философии говорят и об абсолютном небытии – ничто, которое есть «отрицание всей совокупности сущего, оно – абсолютно не-сущее»[22].
Говоря о содержании и статусе категорий бытия и небытия, следует отметить, что первой повезло в философии значительно больше, чем второй. Так, западная философия традиционно уделяла основное внимание прежде всего проблеме бытия – это, по-видимому, объяснялось изначальной ориентацией мыслителей на реалии мира и человеческой жизни. Поэтому философская мысль была даже склонна к некоторой абсолютизации категории бытия и соответственно недооценке категории небытия.
