Сущность есть снятое бытие или бытие, опосредованное через отрицание с самим собой, бытие, отражённое в себе. К сущности принадлежат чистые определения рефлексии, в частности тождество, различие и основание. Логические принципы тождества и различия суть односторонние абстракции, которые, самостоятельно утверждая лишь моменты истины, отягощены неистинностью; спекулятивная истина есть тождество тождества и различия, которое лежит в понятии основания. Сущность есть основа существования: существование есть восстановление непосредственности или бытия, поскольку оно опосредовано через снятие опосредования. Тотальность как развитие определений основания и существования, положенное в едином, есть вещь. Под вещью в себе Гегель понимает абстракцию простой рефлексии вещи в себе, в которой удерживается как в пустой основе по отношению к рефлексии в другое, благодаря которой она имеет свойства.7
Существование вещи заключает в себе противоречие между самостоятельным бытием-в-себе и отражением в иное, или между материей и формой; в этом противоречии существование является явлением. Сущность должна являться. Непосредственное бытие, противостоящее сущности, – это видимость; развитое видимое проявление – это явление. Поэтому сущность не находится за явлением или по ту сторону его, но именно потому, что сущность есть то, что существует, существование является явлением. Явление есть истина бытия и более богатое определение, чем бытие, поскольку оно объединяет в себе моменты рефлексии в себя и в иное, тогда как бытие или непосредственность остаются еще односторонне лишенными отношения. Однако недостаток явления состоит в том, что оно остается этим внутренне разорванным, не имеющим опоры в самом себе, – недостаток, который снимается в следующей, более высокой категории – действительности.
Кант, говорит Гегель, имел заслугу в том, что он понимал то, что для обыденного сознания является сущим и самостоятельным, как всего лишь явление; однако он ошибочно принимал явление в чисто субъективном смысле и фиксировал за его пределами «абстрактную сущность» как вещь в себе, что, конечно, никоим образом не было подлинным мнением Канта. Фихте в своем субъективном идеализме ошибочно заключил человека в непроницаемый круг чисто субъективных представлений; напротив, сама природа непосредственно предметного мира такова, что она есть лишь явление, а не прочное и самостоятельное существование.
Непосредственно ставшее единство сущности и существования, или внутреннего и внешнего, есть действительность; ей принадлежат отношения субстанциальности, причинности и взаимодействия. Взаимодействие есть бесконечное отрицательное отношение к себе. Однако это остающееся в себе взаимное движение, или сущность, возвратившаяся к бытию как простой непосредственности, есть понятие.
Понятие есть единство бытия и сущности, истина субстанции, свобода как для-себя-сущая субстанциальная сила. Субъективное понятие развивается как понятие как таковое, охватывающее в себе моменты всеобщности, особенности и единичности, как суждение, которое есть положенная особенность понятия, разделение понятия на его моменты, отношение единичного к всеобщему, и, наконец, как умозаключение, представляющее собой единство понятия и суждения. Понятие как простая тождественность, в которую вернулись формальные различия суждения, и суждение, поскольку оно одновременно положено в реальности, а именно в различии своих определений. Умозаключение есть разумное и все разумное, круговорот опосредствования моментов понятия действительного.
