Основы психотерапии - страница 52

Смысл постструктуралисткой критики заключался в разрушении бинарной предопределенности, как единственно возможного системообразующего фактора. Исследуя переходные состояния этой оппозиции, Делез показал, что отношения между элементами структуры много разнообразнее, и не сводятся только лишь к отношениям антагонизма. Более того, сложные структуры тяготеют к многоэлементной комбинаторике, которую сторонний наблюдатель может воспринимать как хаос. В этом случае, отсутствует не только антагонизм, рассеянный разнонаправленными векторами отношений, но и кристаллоподобная структурная упорядоченность. В то же время неправильно утверждать, что порядок отсутствует как таковой, так как прослеживается структурная организация – молярного типа.

Опираясь на структуралистские доктрины, Делез во главу угла поставил вопрос меры отношений: «Какой градус взаимодействия является критическим для возникновения отношения, и насколько этот градус отличается от градуса бинарной оппозиции». Принцип бинарной оппозиции подразумевает, что каким бы ни был изначально градус взаимодействия, элементы будут стремиться занять антогонистические позиции, образуя тем самым устойчивую структуру. Таким образом, можно утверждать возможность лишь конфликтных отношений.

Делез обращает внимание на фактор времени, присутствующий в подобных рассуждениях. Действительно, согласно парадоксу Зенона, Геркулес никогда не сможет догнать черепаху, ибо, когда он пробежит разделяющий их метр, она успеет отползти на сантиметр, он преодолеет сантиметр, она удалится на миллиметр и так до бесконечности. Рассуждения в духе этого парадокса были визитной карточкой постструктурализма, и не устраивали Делеза. Порождение нового смысла ради появления смысла еще более нового, подобно тому, как различение используется для более точной деффиниции последующего уточнения, он называет герменевтической ловушкой.

Изучая феномен субъективного восприятия времени, Делез вводит концепции растяжимости (процессуальности) и дискретности времени, основываясь на его рассуждениях можно уподобить феномен времени другому загадочному феномену – свету, который так же одновременно и волна, и корпускула. Стабильность структуры возможна только «в вечном настоящем», обеспечиваемым процессуальным временем, а развитие (изменение) структуры происходит дискретно, с точки зрения стороннего наблюдателя мгновенно. Именно с дискретной природой времени связана его материальность, по Делезу прошлое и будущее, сходясь в одной точке, застывают (материализуются), но при этом возникает не настоящее, содержащее в себе в некой пропорции старое-старое и новое-старое, а рождается принципиально новый смысл, который в дальнейшем и окаменеет в новом-настоящем. Таким образом, становится возможным не только бесконечное количество переходных позиций во взаимоотношениях элементов структуры (парадокс Зенона), которое Барт обозначил «нулевой сеткой письма», но феномен «момента единства» противоположностей, мгновение пространственно-временного коллапса в котором инаковость оборачивается одинаковостью, рождая, тем самым, новый смысл.

Рассуждения Делеза были возможны только при выходе за ограничения, накладываемые традиционной традиции репрезентации знака. Еще Соссюр предложил цепочку: означаемое – означающее – знак, выстроив на этом понимании знака структуралистскую теорию. В поисках альтернативы Делез обращается к давним оппонентам платоников – стоикам. Делез (1969) писал: «Иногда стоицизм рассматривают как отход от платонизма, как возврат к досократикам, например – к миру Гераклита. Но вернее было бы сказать о переоценке стоиками всего досократовского мира. Истолковывая этот мир как физику смесей в глубине, Киники и Стоики отчасти отдают его во власть всевозможных локальных беспорядков, примиряющихся только в Великой смеси, то есть в единстве взаимосвязанных причин». В отличие от гегелевской, диалектика стоиков делилась на учение о мышлении (поэтика, теория музыки и грамматика) и мире или предмете высказывания. При этом неполное высказывание характеризовалось как «логос», а полное – как «предложение». Слово (логос) только обозначало (фиксировало) мир, предложением же мир выражал согласие на игру (взаимодействие).