Она беременна.
Мария всхлипнула. Волна истерики схлынула, оставляя после себя опустошение.
Она ждет ребенка. Именно поэтому ей было так плохо, появились проблемы с аппетитом и сном, перепады настроения. Воронцова была уверена в том, что не может быть беременна, спорила с врачом, убеждала, что это какая-то досадная ошибка, но результаты обследования говорили об ином. Анализ крови и узи совершенно точно зафиксировали наличие плода в её чреве. Ей подробно объяснили, что выделения на ранних сроках беременности, похожие на месячные, бывают, хотя и редко. То, что она приняла за месячные, было имплантационным кровотечением. Врач долго объясняла что это такое. Она вспомнила, что выделения были скудные, длились всего три дня и имели непривычный цвет. Всё это должно было насторожить, но не насторожило. Воронцова тогда свободно выдохнула, решив, что их маленький эксцесс с презервативом не имел последствий. На самом деле последствия имелись.
Как же ей быть? Девушка абсолютно растерялась и не знала, как быть. В страшном сне такое не приснится — забеременеть от мужчины, бросившей тебя ради женитьбы на другой. К своему стыду, в первый момент, когда её одолела паника, Мария подумала об аборте. Самое легкое решение проблемы. Всего-то выпить специальную таблетку, и забыть о этом, как о страшном сне. Наверное, Воронцова даже сразу потребовала бы провести процедуру, но врач, внимательно посмотрела на находящуюся в сильнейшем стрессе пациентку и дала совет подумать хоть бы пару дней. Время еще было, и по факту двое суток ничего не решали. Воронцова не знала, с чем связан поступок врача, но она оказалась права. Сначала Маша возмутилась, а потом, выйдя на улицу, внезапно передумала. Эмоции притупились, включился мозг, и девушка поняла, что на самом деле не хочет убивать дитя в себе. Первые минуты ею руководил банальный страх, и только потом включился мозг.
Будет трудно. Маша не обольщалась. Донской не откажется от женитьбы на Тумановой, и девушка по сути станет матерью-одиночкой. С другой стороны, опыт имеется, ведь младшей сестрой занималась в основном она. Жилплощадь тоже есть, ведь половина родительского дома принадлежала Марии. К тому же она самостоятельно выплатила кредит, который взяла мать под залог дома, так что имеет полной право жить там. Да, родительница будет играть на нервах и устраивать скандалы, ведь вернувшаяся беременная дочь для неё будет означать позор, но и это можно пережить. В конце концов, всегда можно сделать перепланировку и разделить дом на две части с разными входами. С работой в принципе проблем возникнуть не должно. На крайний случай всегда можно вести парочки фирм удаленно на дому. К тому же Маша отложила приличную сумму на депозите, так что с финансовой стороной, даже оставшись совершенно одна, должна справиться. Как-то сразу стало легче дышать, появилась хоть какая-то уверенность.
Нужно сказать Валерию. Маша это прекрасно понимала. Он отец, должен знать. Вариации реакции будущего отца могут быть совершенно разные, но он как бы тоже участвовал в процессе создания нового человека, и тоже несет ответственность. Конечно, обиженная её часть, более эмоциональная и менее рациональная, буквально кричала, что Донскому нельзя говорить, что он не достоин, но это была совсем уже детская реакция. Хлопнуть дверью и уйти в никуда, решив всё и за своего ребенка, и за Лера, не слишком умный поступок. Гордость гордостью, но разум никто не отменял. Есть вероятность, что Лер примет дитя и станет неплохим отцом, пусть даже для неё навсегда и останется бывшим, причинившим ей боль. Или хотя бы поможет финансово. Это в книгах героини уходят от любимого мужчины для того, чтобы родить в тайне ему ребенка, а то и двух, а то и трех, при этом гордо отказывается от любой помощи. Проблема в том, что в реальной жизни многое решают деньги. Воронцова слишком долго сама тянула и себя, и сестру, и мать, параллельно разбираясь с долгами, поэтому прекрасно знала цену деньгам. Кружки, образование, репетиторы, путешествия, развивающие мероприятия, красивая одежда и качественные игрушки, всё это стоит денег и не малых.
