Хоть я и не собиралась этого делать, но все-таки беру стакан с подтаявшими уже льдинками.
Выпитое проваливается в желудок тяжелым кипящим камнем. Шумно выдыхаю, разгоняя алкогольные пары, и ставлю опустевший стакан на место.
– И почему же ты все-таки не… – теряюсь, не понимая, как продолжить вопрос.
– Почему не – что? Не вы*б тебя в первый же день? Там, в сраном мотеле?
– Да.
– Потому что решил, что это как-то скучно. Ну трахну я малолетнюю шлюху и? Дальше-то что? Одним больше, одним меньше, даже в башке ничего не отложится. Насиловать я тебя не собирался. Хотя мог, конечно. Мог отыметь так, что ходить бы не смогла, но видишь ли, я люблю, чтобы телка стонала подо мной от кайфа, а не потому что ей больно.
А вот теперь к щекам приливает жар. То ли от его слов, то ли от выпитого, то ли от всего вместе.
Он замечает это и едва заметно ухмыляется.
– Короче, я подумал, что будет интереснее и, главное, справедливее, если ты в меня сначала влюбишься, затем я тебя вы*бу, а уже потом брошу. Беременной или нет, я тогда еще не решил.
Округляю глаза от шока.
– Ты такой ублюдок… боже. Какой ты ублюдок...
– А что не так? – хмурится он, слово на самом деле не понимая, что именно меня возмутило. – Твой брат так и сделал. Скажи спасибо, что в мои планы не входило подсадить тебя на гер. Этого говна не желаю даже врагам. Так что видишь, не такой уж я и безнадежный.
– Да причем здесь мой брат и я?! – неожиданно для самой себя повышаю тон. – Это был его грех, не мой! Я ни в чем не виновата! Ни в чем!
– Ну ты же сама уже сказала – я конченый ублюдок, – и от холода его взгляда по коже бежит мороз. – Ты не ошиблась.
23. Глава 23
Сказанное им настолько ужасно, что просто не укладывается в голове.
Разве может человек быть настолько циничным? Безжалостным. Злым.
Может. Этот человек сейчас передо мной. Человек, которому я поверила. К которому прониклась и который обошёлся со мной так неоправданно жестоко...
Заметив застывшую печать омерзения в моих глазах, Варшавский, словно в оправдание (хотя таким как он оно не нужно), разводит в сторону руки:
– Мне казалось, что только так мне станет хоть немного легче.
– И? – соленые слезы жгут веки. – Стало?
– Ты знаешь, нет, – и его ответ звучит ошеломляюще искренне. – Потому что ты оказалась не той, какой я тебя считал. Никакая ты не сука, Лера. И пиздливый блог твой полное фуфло. Прикинь, как я охерел, когда понял, что ты еще целка? Я думал, что ты прожженая малолетняя давалка, и тут привет – покраснела при виде члена.
– Поэтому ты не тронул меня на той квартире? Пожалел неопытную девственницу?
– Пожалел? У меня отсутствует ген жалости. Исчез в тот день, когда сестра стала калекой. Я просто – стремно сказать – потерялся. Все пошло не так. Все не то. Это ну как… как когда ты ждешь на новый год щенка, а тебе дарят в большой яркой коробке очередной свитер. Облом. И хер знает, что с ним делать. Ведь мысленно ты уже выгуливал своего пса.
Он замолкает, и я молчу тоже. Выпитое наравне с вдруг появившейся откуда ни возьмись яростью требует выхода и разгоняет кровь, но буквы почему-то никак не хотят складываться в слова.
– Короче, – нарушает он тишину первый, – я тогда просто слился.
– Разочаровала я тебя, да? – давлю злую улыбку.
– Удивила, – произносит он и смотрит на меня. Мучительно долго. На мои губы, грудь без лифчика под футболкой, на торчащие голые колени. – Короче, я скинул координаты твоему отцу, чтобы он забрал тебя. А мне нужно было подумать.
