Папа зло качает головой, а потом я вижу, как следом за ним на лестнице появляется Илона.
– И эта здесь, – закатываю глаза. – Хоть бы шлюху свою тащить с собой постеснялся.
– Закрой рот! – рявкает отец, и шея покрывается красными пятнами гнева. – У тебя не спросил, как мне быть! Что-то ты в последнее время совсем распоясалась.
– Поехали уже. На юбилей опоздаем, – поднимаю за цепочку с софы сумочку и опережая всех иду на выход.
Уже у машины Илона равняется со мной и во взгляде читается сто сорок земных проклятий.
– Сучка малолетняя, – шипит она, забираясь в любезно открытую водителем дверь.
– Блядь кабинетная, – вторю ей, и залезаю следом. Замыкает тройку двуличных лицемеров мой отец, и лимузин плавно мчится в сторону коттеджа Самойловых.
Шоу начинается.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
***
Ненавижу подобные мероприятия! Куча разодетых в пух и прах снобов, бриллианты размером с голову младенца и раздутое чувство собственной значимости.
Приехав на место, сразу же отделяюсь от всех в стороне, подцепив с подноса бокал шампанского.
Место апатии занимает сейчас раздражение. И это чувство нравится мне гораздо больше. Раздраженной я чувствую себя не такой уязвимой.
– Привет. Оу, да ты шикарно выглядишь, – Глеб, в белом фраке, тянется ко мне губами для приветственного поцелуя в щеку. – Я уже и забыл, какие у тебя офигенные ноги.
– Папа подсказал подкатить или сам догадался?
– Брось, я серьезно. Платье – огонь, – и смотрит на мою торчащую из выреза грудь.
Объективно Глеб очень даже неплох внешне. У него правильные мягкие черты лица, от него приятно пахнет и рост выше среднего – все как я люблю. Наверняка у него масса поклонниц и лет в пятнадцать я сама была в него чуть-чуть влюблена. Когда отец шутил, что лет через пять Стоцкие и Самойловы породнятся, мне не казалось это такой уж плохой идеей.
Но это в пятнадцать. С тех пор прошло три года, я выросла, поумнела, у меня появились другие интересы и Глеб перестал меня интересовать.
Меня вообще никто особо не интересовал до…
– Может, потанцуем? – снова стреляет взглядом в мое декольте. И это даже выглядит забавным.
– Нет, не хочу. Я еще не настолько пьяная.
– Да не вопрос! Сейчас все будет.
Глеб уходит за новой порцией шампанского, а я думаю, какая это муха его вдруг укусила. Он особо никогда ко мне не подкатывал, походу его идея жениться прельщает не больше, чем меня. Но он так зависим от слова отца, что даже не станет отпираться. Жена так жена.
И вот это бесхребетное существо должно стать моим мужем?
– Я взял вино, – Глеб протягивает мне бокал. – Красное, под цвет твоего платья.
Беру фужер и, глядя на Самойлова, думаю о том, почему кого-то мы выбираем сердцем, мозгом, душой – не важно чем, а кого-то совсем не можем принять. Ну никак.
Я не могу представить с ним даже поцелуи. О большем совсем думать не хочу.
У Глеба красивое тело – как-то мы загорали вместе у бассейна – но никакого трепета, кроме чисто эстетического, оно во мне не вызвало.
Почему так? По каким критериям мы настолько странно выбираем себе вторую половину? Где та "правильная" кнопка, на которую стоит нажать, чтобы не облажаться?
– Может, сгоняем на выхи куда-нибудь? – отвлекает от размышлений Глеб.
– И куда?
– Я хз. Можешь выбрать сама.
– Нет желания.
Судя по тому, что он не настаивает, у него тоже его не очень.
Без интереса обвожу скучающим взглядом разодетых "правильных и нужных" гостей, как вдруг…
