Эльф, стоявший на камине, снял со своей головы подсвечник, соскочил вниз, протиснулся между нами и начал шептать нежные, ласковые, необыкновенные слова, помогая мне. Слова были гортанные, воркующие и горячие. Это был совершенно непонятный язык, может древнегреческий. Но она, видимо, прекрасно его понимала (зимними вечерами эльф обучил её) и шептала мне в ответ незнакомые звуки, от которых я задыхался.
Нет! Энергия у человека берется не от пищи. Энергия берется от любви! И, чем сильнее любовь, тем выше энергия. В эту ночь мы растранжирили запас энергии, достаточный космическому кораблю, чтобы долететь до Венеры. Вообще-то, мы долетели до Венеры и без ракеты. И планета любви принимала нас, как родных. Все свои прелести, все тайные уловки раскрыла нам. Провела по всем тропинкам. Ни одной не оставила про запас. И, истощившись, наконец, ласково отпустила.
Мы были на грани обморока, когда серый ненастный рассвет заглянул в окна, осветив тусклым мертвящим светом наши усталые тела, посреди разбросанной в беспорядке одежды. С трудом оторвавшись друг от друга, мы упали рядом. Пролежал я недолго и, когда пришёл в себя, было почти светло. Она лежала в той же позе, уже порозовевшая и снова прекрасная. В комнате было тепло, но серый утренний свет обмораживал. Зябко поеживаясь, я встал на колени, взял её на руки и понёс в спальню. Сжавшись у меня на руках, она стала вдруг такой лёгкой, тихой, беззащитной. И снова грустной. В необъятной кровати, под таким же огромным одеялом, она казалась маленькой кошечкой. Как бы играя, хищно потянулась, обняла меня, поцеловала в щеку и тут же уснула, положив мне голову на грудь. Сначала я боялся потревожить драгоценный сон, но не смог долго сдерживаться и через минуту спал.
И приснился мне удивительный сон. И был он ярче, чем явь.
Стою я у подножия огромной-преогромной, уходящей за облака, в самое небо, снежной горы. Гора крутая и скользкая. И ещё много, таких же, как я, стоят у подножия этого великана. И вдруг, как по команде, мы все начинаем карабкаться вверх. Лезть страшно, трудно, холодно. Многие срываются, скатываются вниз и пропадают в темноте. А я всё ползу и ползу. Сколько времени прошло… Год? Вечность? Но вот уже виден верх! Ещё немного! Там даже есть кто-то. Меня там ждут. Ещё последние, самые страшные, усилия. Я хватаюсь за кромку снега на верхней площадке. Невероятным усилием подтягиваюсь. Сон не пускает, тянет за пояс, за ноги. Пытаюсь вырваться. Вот уже половина туловища перевалилась через край. Хватаюсь ногтями, зубами, лбом, носом за снег… Вырываюсь. И вот я наверху! Даже звёзды не выше. Невыразимая радость охватывает меня. Я победил! Я протягиваю руки к небу…
…И просыпаюсь. Незнакомая комната. Полумрак. Белая спальня. Рядом никого. Радость уходит, как вода из ванны. В кресле, аккуратно сложенная, лежит моя одежда. От вчерашнего беспорядка ни следа. Эльф на камине, под свечами, не моргнет. Амуры окаменели. Молчат, отвернувшись. Я судорожно одевался, чувствуя себя непрошеным гостем. Эйфория прошла. Ночь кончилась. Умерла сказка. Болело плечо. Что-то неприятное плавало в воздухе.
Я увидел её на секунду раньше. Она сидела на кухне, за столом. Снова элегантная, изящная, ухоженная, но холодная. Лицо было напряжено и задумчиво. И, хотя оттенок вчерашней грусти мелькал дымкой в её глазах, что-то новое появилось во взгляде. Видно было, что она тяготится нашим положением, пытается скрыть это, побороть себя и, увы, не может.
